Ну что ж, ей это удалось. Уже уснувшие воспоминания вернулись к нему с новой силой. Опять возвратились боль и одиночество, которые он ощущал после смерти родителей.
Марк понял, что Миранда искренне привязана к этому месту. Он тоже его любит, но что из этого?
Марк стер пот со лба и обвел взглядом пахнущую дымом уродливую черную пустошь, где торчал остов дома.
Сколько раз он обещал себе оставаться бесстрастным и не позволять эмоциям управлять собой? Он собирался покончить с делами и уехать. Так было легче. Но теперь беспощадность разрушения навалилась на него с новой силой, вызывая чувство отчаяния.
Миранда с таким упоением описывала ему тот Брокен-Хилл, который она помнила, что он ощущал, будто его собственное тело страдало здесь, на пожарище.
Сколько лет он с переменным успехом твердил себе, что это место ничего для него не значит. Он повторял это снова и снова, так долго, что почти убедил самого себя. Но на самом деле он подсознательно пытался отгородиться от болезненных детских воспоминаний о смерти родителей.
Ему удалось устроить свою жизнь так, что он годами не бывал в Австралии. Он развернул такую бурную деятельность, что у него совсем не осталось времени на раздумья о возвращении.
Запал неожиданно кончился. Марк, будто окаменев, стоял без дела и уныло смотрел на опустошенную землю, думая о том, что ощущали бы сейчас его мать и отец Миранды, которые так любили эти места и сделали так много, чтобы превратить старый заброшенный особняк в величественное здание. Они знали здесь каждый камень, каждую травинку на поле и отдавали им всю свою любовь и нежность.
Это они научили их с Мирандой разбираться в растениях и животных. Марк вспомнил, что именно здесь начиналось его становление, здесь формировалась его еще не осознанная тяга к познанию разнообразия зеленого мира, окружающего людей. Хотя на первых порах уход за растениями был своеобразной попыткой укрыться от вездесущего отца, недовольного своим отпрыском, с каждым днем забота о зеленых росточках увлекала его все больше.
Возможно, воспоминания о тех счастливых днях так размягчили его сердце, что он стал особенно восприимчив к чарам Миранды.
Он выругался про себя. Как он презирал и ненавидел себя за то почти постоянное возбуждение, которое испытывал, находясь рядом с ней.
После смерти Дебби он держался подальше от женщин. Марку казалось, что что-то внутри него сломалось. Он ушел в себя, не желая делиться ни с кем своими переживаниями.
