"Бедняжка, она сумасшедшая, - подумал Орхомен. - Совершенно сумасшедшая!"
- Ну а теперь, с твоего разрешения, добрый лекарь, - Илиарх сразу понял, что эти слова всего лишь дань вежливости и безумная Алкмена намерена исполнить задуманное независимо ни от чьего дозволения, - я прикажу рабам забрать его из твоей лечебницы и отнести в храм, чтобы он провел ночь у ног бога...
- Нет! - взвизгнул Полор. - Ты не сделаешь такой глупости, женщина! Любое перемещение его непременно убьет, а от холода, царящего в каменном склепе, у больного начнется кровотечение, и...
Алкмена подняла глаза на врача.
- У тебя что, нет веры, добрый лекарь? - прошептала она. - Неужели ты не веришь в богов?
Лекарь Полор хотел смолчать, но ему вдруг стало тошно
терпеть людскую глупость, и отвращение взяло верх над благоразумием и здравым смыслом.
- Нет, моя госпожа, - сказал он. - На оба твоих вопроса я отвечаю: "Нет!"
Черные глаза Алкмены расширились.
- Как... как ужасно! - выдохнула она.
- Менее ужасно, чем убить его из-за предрассудков, а ведь именно это ты намереваешься сделать, моя госпожа! - вскричал Полор. - Ну, хорошо. Допустим, боги существуют. Но где доказательства, что их хоть каплю волнует, что происходит с людьми? Ты что, живешь в другом мире? Ты хоть раз видела, чтобы добродетель вознаграждалась - по-настоящему! - а зло было наказано? Жизнь, о дражайшая супруга великого государственного мужа и полководца, наказывает людей за глупость и слабость. А на мораль этим гипотетическим богам наплевать! Поэтому я запрещаю тебе трогать мальчика, твои глупости его доконают! Какая, скажи на милость, связь между железными, серебряными или даже золотыми табличками с красивыми надписями и исцелением этой смертельной раны? Я говорю вообще о всех ваших стелах! Зачем лепить из глины безобразную колотую рану? Зачем тратить целый талант или даже больше, тратить золото, которого хватило бы, чтобы год с лишним кор мить два селения голодающих периэков, на такую же бесполезную анатему? Ты бросишь ее в фонтан Асклепия, на поживу толстобрюхим жрецам, которые потратят золото на вино и на шлюх! Говорю тебе...
Его гневную речь прервал крик Аристона.
- Отец! Дионис, отец мой! Не покидай меня! Я умираю! Умираю! Приди ко мне! Вернись!
Алкмена резко отворотилась, ее лицо снова побледнело, черные брови взлетели вверх.
- Он имеет в виду илота, который его спас, - пояснил начальник стражи Орхомен. - Почему-то он спутал этого рыжебородого скота с божеством.
