«Молодцы, не раскисли, – слушая споры и подначки морпехов, мысленно отметил Матвеев. – Значит, выйдет толк! И все же… Удастся ли нам в ближайшие сутки закончить этот дрейф? Как бы он не затянулся…»
Теперь, когда погода начала улучшаться на глазах, когда ушли тревоги и нескончаемые стрессы, у всех вдруг пробудилась острая жажда действий. Границы бота теперь теснили и душили рвущуюся наружу энергию его пассажиров, хотя и не выспавшихся, и голодных, но при всем том настроенных победить выпавшие на их долю испытания.
– Командир! – снова подал голос Крёмин. – А что если нам малость погрести веслами? Тут же есть пара штук…
– А куда грести-то собираешься? – иронично усмехнулся пермяк Данила Дедкин, с первого дня службы носивший прозвище Данила-мастер.
– Как куда? – Крёмин пожал плечами. – Куда волна несет, куда ветер гонит… Мы же все равно движемся в южном направлении? Ну, так ускорим этот процесс! Вдруг хоть на пару часов раньше куда-нибудь причалим?
– Ну, если у кого-то есть силы и желание, то – ради бога! – без намека на иронию улыбнулся Матвеев.
Желающих погрести оказалось неожиданно много. Даже Дедкин, поначалу отнесшийся к этой затее скептически, вступил в спор со Сливченко, кто из них со своей стороны будет грести первым. Достав из-под борта бота пару разборных весел, парни установили их в уключины, и первая пара, усердно загребая лопастями зеленоватую вблизи и бирюзовую в отдалении океанскую воду, погнала свое суденышко курсом «зюйд». Бот сразу же заметно прибавил ходу.
Пошарив у себя в карманах, Ильясов достал моток длинной, тонкой, очень крепкой синтетической нити. Согнув из английской булавки крючок, он стал озираться по сторонам.
– Блин, наживки бы где взять? – озабоченно пробормотал он.
– А зачем наживка? Вон, можно или кембрик надеть, или цветную нитку привязать, – посоветовал сидевший на баке архангельский помор Злыднев.
– Совет ценный… – согласился Ринат. – Но где бы ее взять, эту цветную нитку? Надо ж, наверное, красную или оранжевую?
– Красную найдем… – деловито пообещал Злыднев.
Он снял берцу и, гордо оглядевшись, риторически вопросил:
– Ну и кто хихикал над моими красными носками? А? Теперь знайте, они спасут вас от голода!
Кончиком ножа он поддел верхний край манжеты носка, низ которого, пропитавшись дубильными веществами и краской ботинка, из красного стал неопределенно бурым, и аккуратно надергал ниток, еще сохранивших изначально красный цвет. Наблюдая за ним, огненно-рыжий Петька Фоминых, земляк Ильясова, с сомнением пробасил:
