— Дэви ей все оборвет! — пищит маленькая Ильми.
— Все равно, мама говорит, что в открытое море можно выплывать только взрослым!
— Охэй, а ты знаешь, почему она так говорит? — вдруг спрашивает Кин. — Потому, что мы, морские люди, становимся взрослыми, когда впервые повстречаем в открытом море акулу!
— Да ну-у! Сочиняешь, Кин!
— Точно вам говорю! Мне об этом по секрету сказал мой папа!
— Ерунда! — фыркает Дэви. — Стать взрослым можно, только если повстречаешься в открытом море с акулой. Встретиться с акулой можно, только если выплывешь в открытое море. А выплывать в открытое море можно только взрослым… На колу мочало!
— В том-то все и дело! Папа сказал, что если бы он все время слушался свою маму, он никогда бы не сделался взрослым… А еще он сказал, что нашим мамам хотелось бы, чтобы мы вечно оставались детьми и жили всегда вместе с ними, потому нам и не велят выплывать за рифы. Ведь мы, морские люди, уходим странствовать по морям, когда вырастаем… Мы, мужчины!
— А я тоже буду странствовать по морям! — заявляет Ильми. — Я тоже хочу посмотреть вблизи на Пещеру Морского Дьявола!
— Ты еще маленькая, подрасти, — снисходительно говорит Дэви. — Но я скоро…
— Хватит лежать! — с плеском вынырнув у берега, кричит дельфин Пересмешник. — Мы уже разогнали всю рыбу! Поплывем к Заливу Большого Когтя, а ну, кто быстрее — охэй!
Ровно столько, сколько Дэви помнит себя, он помнит маму, помнит свой плавучий дом — и помнит море, но все равно подводный мир каждый раз завораживает его заново, будто волшебная сказка.
Да и как же может быть иначе? Море все время такое разное: то бездонно-черное море новолуния, то сверкающее перламутром море полной луны, то ленивое, ласковое летнее море, то бешеное море осенних штормов…
«Нельзя узнать о Водном Мире столько, чтобы перестать ему удивляться», — говорит дельфин Молчаливый, и он, конечно же, прав!
И все-таки Дэви знает о море не так уж мало.
Он знает все наречия здешних рыб и может бесконечно слушать их неторопливые разговоры о придонных течениях, о далеких морских лугах и о жадных коварных акулах.
Он знает, где пасутся табуны морских коньков и где меняют светящиеся раковины лунные единороги.
Он знает, куда бредут крабы по чуть приметным тропинкам среди морских холмов и рощ.
Он помнит наизусть имена всех старожилов-осьминогов из Осьминожьего Городка.
Он знает охотничьи пещеры мурен, и даже самая угрюмая и молчаливая из них по кличке «Старая Грымза» ворчливо окликает его: «А-а, Дэви!», когда он проплывает мимо.
