Один из таких искателей удачи сидел в кустах на обочине дороги и хмуро разглядывал собственное отражение в луже. Выглядел он, скажем честно, не здорово. Мало кто сможет выглядеть здорово с подбитым глазом и распухшим носом.
Молодого человека звали Ансельм. Он буквально вчера спустился с гор, привлечённый слухами о том, что принц-претендент собирает армию. В городке он даже встретил некоторое количество вооружённых людей, числившихся рыцарскими дружинниками. Он попытался выяснить, где тут записывают в герои, но вооруженных людей страшно развеселил как сам вопрос, так и его, Ансельма, парадный берет с петушиным пером, деревенский выговор и что было самым опрометчивым с их стороны — вздёрнутый конопатый нос.
Вполне естественно, что Ансельм незамедлительно выразил радостным дружинникам своё горячее несогласие с их оценками. Состоялась небольшая товарищеская дискуссия, закончившаяся тем, что Ансельм был вынужден покинуть городок не совсем торжественным образом. А именно будучи выброшенным через плетень… В своё оправдание он мог сказать лишь, что оппонентов было почти десять человек.
И что самое паршивое, они сломали меч. Горцы очень ценят мечи. И довольно хорошо умеют их делать. Увы, Ансельм был младшим сыном, да ещё в довольно небогатой семье. Собственно отец его тоже был наёмником и оставил двум сыновьям довольно скромное наследство. Короче говоря, меч был очень старым. Выкованный кем-то из далёких предков, он честно служил нескольким поколениям его семьи, пока коррозия и частая заточка не ослабили его настолько, что он сломался от какого-то удара палкой… Палкой! Какой позор…
Ансельм мрачно поглядел на рукоять и прилежащий к ней кусок меча в три вершка длиной. Определённо, восстановлению семейный клинок не подлежал. А для успехов в карьере наёмника оружие было необходимо.
Со стороны дороги раздались плюхающие звуки. Недавно прошедший дождь обильно покрыл её лужами. Ансельм вытащил из-за голенища нож и перескочил через каменную ограду.
— Стой! Кошелёк или жизнь!
Незнакомец резко остановился, отчего его длинный грубый плащ размашисто колыхнулся.
— Э-э-э… что?
Путник с некоторым удивлением смотрел на направленный ему в грудь кусок железа. Места здесь были довольно глухие, люди отчаянные и подобный хозяйственный инструмент в качества аргумента, подтверждающего слова "кошелёк или жизнь" казался явным оскорблением.
— Я это… грабитель… — несколько смутился юноша, — грабить, значит, тебя сейчас буду… ага
