– Мне говорили, тот дом, внизу, был очень красивый.
Я поставила на стол чашки. Чайник у меня был старый, сахарница тоже с удобным сколом на ободке: в него как раз ложилась ложечка, и крышечка не перекашивалась.
– Да, был, – подтвердила Варя. – У меня есть гравюры и фотографии. В том числе семейное фото последних Зябужских.
– Там какая-то трагедия случилась…
– Да, трагедия была. А вам еще не рассказали? Тогда слушайте, – предложила Варвара. – Степан Павлович Зябужский был старообрядец, поповец, – начала Варя, – и было у него три дочери: Анастасия, Евфимия и Наталья.
– Совсем как в сказке…
– Да, – кивнула она. – Был и сын, но умер совсем маленьким. Зябужский постарался дать дочерям хорошее образование…
– А потом одна загуляла… – вставила я, пододвигая чашки. – Вот сушки, берите.
– Анастасия… – подтвердила библиотекарь, – спасибо. Простые сушки? Я как раз такие люблю. Вот посмотрите, в папочке есть фотография семьи Зябужских.
Я представляла пышногрудую красотку с затянутой корсетом талией… Но на смазанной переснятой фотографии не было ничего похожего. Мое недоумение развеяла Варвара Федоровна:
– Нет, она была вовсе не такой. Эмансипе! Корсет не носила принципиально, даже вроде бы в мужскую одежду переодевалась, ну чтоб на лекции в университет ходить: туда женщин не пускали.
– И как же папаша такое терпел?
– Вот и не стерпел. Но вообще это все странно. Ведь она воспитывалась очень строго. Семья старообрядцев, не забывайте. Одно дело – снять корсет, а другое – незаконнорожденного ребенка родить. Что-то в этой ее любовной связи было не так. Сюда же приезжала правнучка… Внучка ее незаконнорожденного сына. Она рассказала, что, по семейному преданию, Степан Павлович долго заставлял дочь покаяться. А она отказывалась. Не считала себя виноватой.
– То есть? – удивилась я. – Младенец-то налицо.
– Вот так. Может, обманул ее кто, не знаю. Но, по словам ее правнучки, она все твердила, что вышла замуж.
– А может, правда вышла? – предположила я.
– Нет. – Варя уверенно покачала головой. – Потом разбирательство было. Во всех московских церквах запросили: не было записи о венчании.
– Ну, может… – пыталась я строить предположения, – может, если жених был немцем…
– Нет, по тогдашним законам для всех православных, а старообрядцы к тому времени тоже считались православными, для признания брака должно было состояться обязательное венчание в православной церкви.
– А его точно-точно не было? – засомневалась я. – Ведь церквей тогда было – пруд пруди.
