Среди перевернутых машин, в плотном и упорном бою возвышался Флагман войска, окруженный кольцом тяжелых машин, он прорубал себе дорогу вперед, давя и тесня отчаянных противников. Несколько раз инициатива переходила из рук в руки, теряя людей и технику, сражаясь с более сильным и лучше вооруженным противником, охотники за полчаса боя сократили численность элитных карательных войск на треть. Машины, с разрисованной тигриной пастью горели чаще всех, именно их старались подбить непримиримые враги. В бою участвовали почти все силы, охотникам не хватало какой то крохи, для того, что бы окончательно смять и уничтожить врага.
Артемьев, сидя в дымящемся подбитом вездеходе только улыбался, глядя на действия охотников, дважды в его вездеход попадали с гранатомета, несколько сотен патронов вгрызлись в броню его машины, дважды машины таранили и пытались взять на абордаж. Но он только улыбался, сидя в своем кресле он смотрел на разгорающуюся битву и командовал своей армией, великим войском, которое должно было уничтожить извечного противника раз навсегда.
Битва закончилась неожиданно. В момент, когда охотники собирали последние крохи и атаковали кольцо вокруг флагмана, началась пурга. Резко нарастающие свою мощь порывы ветра набирали силу, хлопья снега врезались с все большей силой, пурга началась словно по мановению волшебной палочки. Словно кто то сверху решил растащить дерущихся на самом интересном месте, в белой пелене войска все еще продолжали биться, но продолжение было невозможно для пехоты. В сильнейшую метель видимость стала практически нулевой, бить стало просто по некому.
Господарь вздохнул, протер красные глаза, огляделся в своей задымленной кабине и проговорил:
— Войскам — к городу.
— Командир! Мы можем их смять!!! — воскликнул пилот.
— Я не могу, — грустно сказал Господарь. — У меня скоро коронация.
После этих слов Артемьев полез в нагрудный карман и достал свой небольшой черный блокнот, щелкнув ручкой, Господарь что то зачеркнул и быстро сказал:
— Соедините с командиром флагманского корабля.
Император что то кричал и махал шпагой, приложившись к бутылке редкого вина, которые ему нашли собиратели. Михаил Первый повернулся к креслу, в котором сидела Марта и сказал:
— Девочка! Марта!!! Мы победили!!! Я победил!!!
Но кресло было пустым, Марта пропала. Император повернулся к карателю и поднял на него свои глаза, уставившись куда то в сторону, он удивленно спросил:
— А где Марта!?
