— А как же сотни легенд о гибели целых цивилизаций и империй до нас благодаря природе? — Артем постучал пальцами по столу и надменно усмехнулся, — сдается мне, человечество не раз истреблялось практически полностью. Ну, что!? Господин Президент! Жизнь сыграла с вами злую шутку! Только начали управлять, повелевать… как раз! Матушка земля решила, что пора избавиться от этих уродцев, которых расплодилось слишком много. Не переживайте, господин Президент! Вам то что? Людям будет нечего есть, они начнут весело жрать друг друга, начнут воевать, ссорится из за жалких крох, которые им оставила Цивилизация. А вы со своимим верными мамелюками будете сидеть в каком-нибудь убежище и ждать, когда первая ласточка пролетит.
— А что, если не будет этой первой ласточки? Никто не знает… — грустно проговорил Владислав и посмотрел на своего бывшего сотрудника. — Артем. Я помню тебя другим. Я помню как ты сражался. Весело. Резко. Без злости. Ты дрался каждый день. На кураже. Теперь в глазах нет блестка. Мы победили, Артем. И ты был одним из тех, кто стоял рядом во время триумфа. Теперь новая война, в которой нам не победить. И ты спрятался. Трус. Тебя даже убивать не стоит, сам загнешься. У тебя глаза потухшие — мертвые. Это даже хуже смерти.
Полковник четвертого отделения чистильщиков вышел из дома и направился в сторону своего снегохода, окруженный охраной.
* * *
Президент долго молчал, глядя в окно своего автомобиля, подъезжающего к аэропорту. Сидящий рядом чистильщик первого класса со звездами майора на плечах недовольно скривил физиономию и проговорил:
— Господин Президент. Зачем вам этот капитан?
— Дима, мне всегда нужны верные люди. В свое время Артем был одним из лучших. Жалко терять, — холодно ответил Президент. — Все это время я учил его. Я жестокий учитель, но мои уроки запоминаешь навсегда.
— Но если он спекся, значит, не так уж хорошо он все воспринимал, или вы недостаточно выучили, — проговорил чистильщик. — Я всегда был лучше Павлова, Артем только и делал, что косячил и беспределил. Да, пару раз он хорошо играл роль, кто спорит…
— Артемьев, ты чего хочешь? — оборвал его Президент, оторвавшись от созерцания пейзажей. — Может ты забылся?
— Забылся Павлов, — резко проговорил чистильщик Артемьев. — вот кто забылся. Вы знаете, что в четвертом отделении говорят только правду вне зависимости от званий. Вы принимали его присягу, я об этом знаю. Еще когда четвертое отделение только на ноги вставало. Но присяга не изменилась. Из нашего ордена просто так не уйдешь. А он сбежал. Раньше вы не сильно церемонились с такими. Смерть и все. А теперь лично приезжаете в эту глушь! Где равенство, о котором вы говорили? Где?
