Как-то на урок пришла милая женщина — педагог по скульптуре. Кто-то посоветовал ей ко мне обратиться. Она вела кружок в доме пионеров, и что-то у нее там не складывалось.
В тот день было подряд шесть занятий, без перерыва. Чтобы поговорить со мной, ей пришлось выдержать все шесть уроков. Она их именно выдержала, молча сидя на стуле у стены.
— Ну, я так никогда не смогу, — сказала она печально, когда последняя группа покинула класс.
— Почему?
— Нет, я не смогу.
— Но в детстве вы ведь что-то лепили, не помните?
— Я в детстве не лепила.
Я испугалась, что допустила бестактность. Может, у нее была какая-то болезнь, запрещающая лепить?
— Я в детстве и не помню, что делала. Вроде рисовала…
— А зачем тогда вы стали педагогом?
— Да просто так вышло, случайно.
Выяснилось, что она занимается с детьми только керамикой, исчерпала все темы и пришла ко мне прицельно за темами. «Всё, что вы здесь делаете, — сказала она, — не керамические темы». Я предложила ей порисовать, поконструировать с детьми, чтобы познакомиться с их возможностями, поближе узнать их характеры, но она возразила: ее работа — керамика. На том и расстались.
Вскоре она мне позвонила с просьбой: не надиктую ли я ей тем для керамики? Не обязательно с ходу, можно записать, что придет на ум, а потом она мне снова позвонит.
И вот я села перед листом бумаги и стала думать: базар — это тема для керамики или нет? Цирк? Танцы? В голову лезла всякая баналыцина, ничего оригинального. Вазы, блюда, бусы, брошки, гербы… А не лучше ли посоветовать ей сходить в художественный салон? Но оказалось, что до этой мысли она и сама додумалась: обошла многие салоны, больше всего ее привлекла дымковская игрушка, но она работает с глазурью, а дымковская игрушка — это роспись по обожженной глине. Тупиковая ситуация. Дети разбегаются, ничего не лепят, болтают весь урок — это потому, что они исчерпали все темы и ничего больше не могут придумать.
— А если устроить чаепитие при свечах собственного изготовления, устроить вечер, читать стихи, рассказывать всякие истории…
— Не разрешат — испугаются пожара.
— Тогда я не знаю, позвоните завтра, я еще подумаю.
