Пока мы занимались, Тонина мама сидела на кухне и поверяла телефонной трубке очередные коллизии собственной жизни.
Иногда, как бы опомнившись, — полон дом детей! — она заглядывала к нам в комнату. Взглянет — и уйдет.
Мы печатали монотипии. Тоня просила маму побыть с нами. «Сделай хоть одну картину, это просто!»
Тонина мама отказывалась. Тоня настаивала. Настояла. Витя во все глаза смотрел на эту женщину, строгую, с волевым подбородком, в вязаном сером платье. Казалось, он физически ощущал исходящую от нее тревогу.
— У меня ничего не выйдет, — заявила она, присаживаясь рядом с Витей. — Или выйдет полный мрак.
Затаив дыхание, следил Витя за тем, как Тонина мама макает кисть в банку с гуашью. Его глаза темнели, когда кисть окуналась в черную краску, и из его груди вырывался вздох облегчения, когда в ход шли светлые цвета. Так он сопереживал, так ему не хотелось, чтобы вышло «что-нибудь мрачное». Получившийся оттиск был и верно темный, с красными вкраплениями. Куда девались желтое, оранжевое?
— Ну вот, я же сказала, мрак. — С этими словами Тонина мама вышла из комнаты.
Оставшееся время Витя ничего не делал. Тихо сидел за столом, возил руками по коленкам и, наверное, думал о взрослой жизни, полной неизъяснимой печали. Атмосфера безысходности, тоски привела в смятение пятилетнего мальчика.
После занятий мы идем к метро. Митя, младший (ему уже три года), просится на ручки. Инна берет его — тяжеленного.
— Может, вернемся в студию? — спрашиваю Инну.
— Но тогда Тоню не будут водить на занятия. И ей будет без нас очень плохо…
В рюкзаке, который собрала Инна сыновьям в путь, — много дорог. Есть из чего выбрать. Выбор — задача самих детей. Он должен быть свободным.
Считается, что наилучший материал для детской лепки — глина. Цветной пластилин якобы «дробит» форму.
Но приглядимся, к чему тянутся сами дети. Явно к целостности образа, а не формы. Цвет и форма пока для них нерасторжимы. То, что невозможно выразить в пластике, дополняется цветом. Дети еще не умеют работать с глубинами. Они не понимают, что глаза — в глазницах, а под кожей — череп. Поэтому вместо глаз ставят пластилиновые точки по обе стороны носа.
Цвет — обозначающий элемент, форма — значащий. Работы из глины, нераскрашенные, как правило, не удовлетворяют. Нетерпеливые дети уже в процессе лепки влепляют в глину цветные детали — бисер, пуговицы, фольгу, пластилин. Это потребность расцветить форму, ведь они видят мир цветным. Они хотят, чтобы все было, как настоящее, а сплошь серого человека или сплошь серой лошади не бывает.
