Беда, коли просветитель не умен. Исполненный самоупоения, спускает он в народ идеи о пользе природы. Вдалбливает в безмозглые наши головы само собой разумеющееся, и мы, плененные общностью взглядов, ликуем: «Ах, как это верно — быть ласковыми с детьми, ах, как необходимо приучить детишек любить зверюшек, ах, как это полезно — эстетически развивать малышаток!
Нас пленяет пошлость. Все очевидно, общедоступно, а как убедительно!
Родители смотрели Химичеву в рот, обрамленный густой бородой и усами, и прилежно рисовали дома огромных лебедей (детям с таким размером не справиться). Химичев расстилал в холле клеенку, и родители клеили на нее лебедей — получалось грандиозное панно, которое тут же занимало свое место в школе. Затем панно «Богатыри». Старательно выписанные и вырезанные родителями мужи в шлемах украсили стену у кабинета директора: слава богатырской силе начальства!
А что же произошло с детьми? Склонные к конформизму и самообману постепенно уверились, что все эти красоты на клеенках — дело их рук. Честное меньшинство стало нервозным — все чаще слышалось: «А помогите мне, а я не умею…»
«Лебеди» и «Богатыри» затмили наши скромные педагогические победы.
Химичев покусился и на лепку. Велел детям из всего пластилина, что в коробке, скатать дома бревна и принести на следующее занятие. Пусть посидят родители вечерок, руки у них сильные, скатают бревна. Все лучше, чем водку пить да жену бить. Да, это был размах! Колокольни, крепостной вал, избушки — всё взрослыми руками.
За короткое время из честных воспитались обманщики, из скромных — честолюбивые, из фантазеров — лгуны. Дьявольский профессионализм!
— У меня был один знакомый, древний грек, и он жаловался, что боги с Олимпа с ним очень несправедливо обошлись.
Что услышат дети из моего сообщения? Речь пойдет о знакомом. Значит, история будет правдивая. Из первых уст. Кто такой «древний грек», они не знают, богов с Олимпа — тоже. Но кто бы они ни были, а обидели знакомого учительницы — надо быть начеку!
Рассказывая детям о Бароне Мюнхгаузене, Орфее и Эвридике иди умной Эльзе, я стараюсь приблизить к ним эти образы, принять их в нашу компанию. Не столько наглядная информация (открытки, слайды, музейные экспонаты) представляет интерес для ребенка, сколько возможность расширить связи с миром. В этом контексте и диалог с культурой может стать интимным.
Мы — в Пушкинском музее. Останавливаемся в Греческом дворике, у макета Акрополя. Смотрим молча, и я говорю:
