Е.Назаренко
Королева бала
Рвет метель сентября золотые нити, И они улетают в холодный вечер, Так звените же, струны гитар, звените, Так зажгите, зажгите повсюду свечи.
Бальный зал и могила - мне все едино, Все едино, раз к прошлому нет возврата. Я любила, вы слышите, я любила. Я люблю - чаша памяти мне расплата.
Скрипки плачут, я, кажется, плачу тоже, Это ты... За стеной листопада вьюга. Это сон, это сказка, так быть не может Мы нашли в сером сумраке лжи друг друга.
Я устала от взглядов бессонно-мутных. Что с того, что зовут Королевой бала? Что с того, что щадили года и смуты? Я устала, о господи, как устала...
Рвет метель сентебря золотые нити, Рвет сомненья, созвездья и наши души, Так горите же, свечи, дотла горите, Чтобы правильность линий теней нарушить!
Елена Назаренко
Однажды, когда горький дождь ноября скажет мне, что я снова стала старше на вечность, я выйду из дома. И путь мой будет далек, как ни разу доныне. И, синей молнией в небе песчаного цвета, Боги будут гневаться на меня.
Однажды, когда вместо долгой дороги асфальта я выберу песню зовущего лунного света, мой лес темно-желтый и алый расступится рядом, упруго толкая ладонями стылую тень.
Сменятся закат и восход, и вместе с закатом раскроется старая память цветком ожога, и будет судьба глядеть на меня с порога, и, может быть, пальцы вспомнят заклятье струн.
Кто смеет встать на дороге, ведущей за грани, и кто исцелит забвенье, которым я ранен, и в чьих глазах я свое прочитаю имя, то самое, что откроет запретный путь?
Е.Назаренко
Вернувшийся.
Я расскажу, я расскажу О чем молчал я много лет. Я расскажу, как шел с тоской, Неся с собой проклятья след. Пусть был чужим, но здесь мой дом, Сюда должны дороги весть. Пусть был чужим, но ты поймешь, Я умиреть хотел бы здесь.
Отчаяние шло за мной, Смерть руки на плечи клала. Отчаяние шло за мной, И тьма страданьем душу жгла. Но только тот, но только тот, Кто оставаясь в полной тьме, Все верит в лучик света звезд В удачу верить мог всерьез.
Е.Назаренко
Расскажи мне о прошлом, эльф. Я ведь знаю - ты видел все. Мир врывался в твой тихий дом Вихрем смерти, струей огня. Все теряя, терял тоску, Мудрость стала нотой в строке, И поэтому нет клинка В обращенной ко мне руке.
Расскажи мне о том, что есть, Что хранишь ты в глуши лесов Тишину или чистоту? Свет эпох или тьму времен? Земляничная кровь в траве Под стеклянным дождем росы... Или может, другая кровь Заблестит на рассвете дня?
