В результате проверки всех нас разделили на "чистых" и "нечистых". Первых определили в 1-й штурмовой полк в составе 53-и армии 2-го Украинского фронта, который бросали в самые жестокие бои. А "нечистых" тут же брали под стражу и отправляли на родину.
Одно из самых больших везений в моей жизни - что мне не пришлось испытать страданий и унижений в советских лагерях, а ведь многие туда попадали после освобождения из фашистских лагерей.
И снова бой. Победа
Очередной задачей наших войск было очистить Румынию от фашистов. Немцы убегали по Дунаю, но большое число их наши захватили с боем и посадили в лагерь в Калафате, из которого мы только что вышли. Затем наши части вошли в Югославию.
Солдаты не знали, куда их дальше поведут, прошел слух, что нам предстоит путь в Грецию.
Тут я должен сделать маленькое отступление. В лагере я назвался украинцем по имени Александр Бурак, опасаясь, что если станет известно, что я грек, меня вышлют в Грецию и я могу навсегда потерять связь с родиной и с семьей. После освобождения у меня, разумеется, не было причин скрывать свою национальность, и мои товарищи были довольны, что будут иметь переводчика для общения с населением. Меня самого очень радовала перспектива участвовать в освобождении земли древней Эллады - родины моих далеких предков - от общего врага.
Но этому не суждено было сбыться, наши войска направились в Венгрию, а Грецию освобождали англичане.
К реке Тиссе наш батальон подошел в начале ноября 44-го года, и несколько ночей мы пытались ее форсировать, но безуспешно.
Наконец, 7 ноября - я запомнил этот день - нам это удалось. Я сидел на веслах и правил против течения, чтобы лодку не сносило. Высадившись на берег, мы с боями взяли два села, одно называлось Тисса-Фюре, другое Тисса-Нана.
Я вспомнил и впервые понял слова Пушкина "упоение в бою". Мы шли вперед, преследуя отступающего врага. Все что-то кричали, я тоже кричал... Кричал, помню: "За Матэ Залку", а ребята потом говорили, что я как-то странно "матерился". Конечно, вряд ли кто из них читал роман "Тисса горит", а я перед войной увлекался венгерскими писателями-антифашистами Белла Иллешем и Матэ Залкой, но не мог я тогда и думать, что мне придется сражаться на этой самой Тиссе.
Один случай запомнился мне на всю жизнь. В окопе, оставленном врагами, по грудь стоял пожилой венгр, но я не мог в него стрелять и жестом показал, чтобы он бросил винтовку. Он это сделал, но в это время раздался выстрел с нашей стороны. Он упал не сразу. Мне никогда не забыть его последний взгляд, полный укора и боли...
