— Соня, Соня, пусти господ журналистов во двор и скажи, что я к ним выйду. Мне нужно полчаса.
Через полчаса она вышла в зал.
— Доброе утро, господа. Что случилось? Чем я могу быть полезной?
— Мадмуазель Кшесинская, ваш штраф в театре был аннулирован по Высочайшему повелению. Князь Волконский в знак протеста подал в отставку. В театре огромный переполох. Что Вы на это скажете?
— Но в чем моя вина, господа? Я только думала об успехе нашего театра.
— Правда ли, что балерина из Дрездена Гримальди покинула театр из-за Вас? Вы объявили монополию на балет «Тщетная предосторожность»?
— Но это мой балет. Я всегда его танцевала. Что, у меня нет никаких прав?
— Мадам, какие у вас отношения сейчас с Его Величеством?
— Я не понимаю, о чем Вы.
— Говорят, Великий князь Сергей Михайлович тоже вмешался в ситуацию? Это правда?
— Но он директор Театрального общества, а вообще спросите у него. Вероятно, вмешался. Мы друзья.
— Друзья?
— А с Великим князем Андреем Вы тоже друзья? По-видимому, он сейчас у вас? У подъезда его машина?
Мати, еле сдерживая слезы, вышла из гостиной.
— Соня, скажи им, чтобы убирались.
Андрей долго не мог ее успокоить. Самому ему тоже было очень неловко.
На следующий день вечерний номер «Санкт-Петербургской газеты» сообщал на первой странице:
«Скандал в Императорском театре
Наша прима-балерина Кшесинская появилась вчера в спектакле почти обнаженной. Она была прелестна в своем прозрачном костюме, но два года назад назначенный директор Императорских театров князь Сергей Михайлович Волконский наложил на нее штраф за неподобающий на сцене вид… Спектакль почтил своим присутствием Его Величество. Его Величество отменил приказ директора. Князь Волконский подал в отставку в знак протеста против грубого вмешательства Верховной власти в его права. По слухам, Государь продолжает тайно встречаться с Кшесинской, хотя последняя категорически это отрицает».
Когда в ноябре, после четырех месяцев на Кавказе, Сергей Михайлович вернулся в Петербург, Мати уже знала, что беременна, но не сказала ему ни одного слова. 18 июня 1902 года на вилле в Стрельне Мати родила мальчика. Хотя 29-летняя мать была в полном здравии, роды оказались сложными. Был момент, когда три доктора, которые были приглашены на роды, сомневались в благополучном исходе. Но, слава Богу, обошлось. Через три недели после события Мати написала сестре письмо, которое Юлия прочитала отцу.
«Я чувствую себя очень виноватой перед моим дорогим Сережей. Он знает, что не может быть отцом мальчика, так как большую часть года отсутствовал. Но он любит его, как своего. Теперь я должна подумать о моем будущем. Я назвала мальчика Владимиром. Владичка, Влади в честь отца Андрея, Владимира Александровича, которого я очень люблю. В.А. всегда был очень мил со мной. Андрей в восторге. Вряд ли мы поженимся, так как Великая княгиня очень настроена против меня. А Андрей жаждет благословения обоих родителей. Мне лично все равно, выйду или не выйду. Я так счастлива, что у меня родился такой славный мальчик и что меня любит Андрей. Пожалуйста, поцелуй за меня папу и маму.
