— Я старый поклонник "Ласкового мая".
— Очень приятно, — ответил мой артист.
— Александр Максимович, — представился незнакомец.
— Вы насчет пригласительного? — устало спросил Сергей Линюк и с недоверием глянул на Александра Максимовича. Ему было далеко за сорок. Впрочем, поклонники у нас случаются и такие.
— Да нет, молодой человек, с билетами у меня все в порядке, — он наклонился к Линюку, — вы бы передали Разину… Тут, я слышал, у вас неважные дела. Ожидается, как бы вам это сказать, встреча с нашими рэкетирами.
— Все может быть, — недоуменно произнес Линюк.
— Так вот, мы могли бы помочь избавиться вам от этой неприятности.
— А кто вы?
— Пусть вас не перегружает излишняя информация… Скажем так — группа ваших доброжелателей…
— Хорошо, я передам Разину…
— Не забудьте только сказать, что для этого потребуется десять тысяч. Совсем мелочь, так сказать. Я буду ему звонить.
Растерянный Линюк рассказал мне обо всем этом, и через несколько минут раздался звонок.
Невидимый Александр Максимович был предельно любезен.
— Я давно слежу за вами, за вашим талантом, — мягко говорил он.
— И что же вы выследили? — резко спросил я.
— Андрюша, вы меня не совсем правильно поняли. Вернее, ваш артист неверно истолковал. Мы хотим вам помочь.
— Всего за десять тысяч? — не менее жестко спросил я.
Он неестественно засмеялся.
— Сами понимаете, время такое, всем надо жить — и хорошим людям и плохим. А мы ведь принесем вам немалую пользу. Рэкетиры исчезнут, как призраки, поверьте мне. Мы ведь с вами интеллигентные люди…
— Извините, разговор бесполезен, — оборвал его я.
— В таком случае я не могу гарантировать…
Я бросил трубку.
Значит так… Сперва Рустам, а теперь спаситель в виде европейца Владимира Максимовича. И "всего за десять тысяч".
Голова шла кругом.
Я спустился в холл и взял кофе. Среди почтенных толстяков со сверкающими орденами Ленина на бостоновых костюмах не было видно ни одного в кожанках и адидасовских штанах. Лучшие люди местной теневой экономики проводили совещание. Достоинства автомата и моя известность, видимо, внесли серьезные коррективы в простой и ясный план, рожденный под тюбетейками городского отделения "Союзрэкет". Кофе по-турецки обжег губы. Что делать? В милицию, действительно, обращаться было бесполезно. На комитет надежд было больше. Но солидно ли отрывать этих людей от ловли шпионов на основе одной дохлой информации, полученной от Рустама? А вдруг все это вообще "деза", и меня собираются потрошить не "синие", а какие-нибудь черные. Кто их в этом буйстве красок разберет? Вдруг все это тонкая игра, вроде комбинаций Штирлица, обкручивавшего самых изощренных агентуристов Кальтенбруннера? Хотя какой к черту Штирлиц? Шпионить легко, а вот попробуй в Ташкенте открутиться от липких и мускулистых рук… Кофе обжигал губы, я даже поперхнулся от боли. И вдруг расхохотался.
