— Мэнди, — прошептал он. — О, Мэнди, — еще раз чуть слышно промолвил он и поцеловал ее в губы.
Когда их уста слились, она почувствовала в его поцелуе нежность, сожаление и любовь, бескрайнюю любовь, которую он питал к ней. Это слияние губ не шло ни в какое сравнение с поцелуем прошлой ночью. Тогда его губы наказывали, а руки желали возмездия за преступление, которого она не совершала.
Это был настоящий Джесс. Ее Джесс. Убрав ладонь с его груди, Мэнди обвила руками его шею и прильнула к нему.
Она больше никогда не потеряет его, они всегда будут вместе.
Его рука скользнула под ее кофту. Мэнди тяжело вздохнула, когда он дотронулся ладонью до ее груди. Закрыв глаза, она наслаждалась каждым движением мужских пальцев, каждым их прикосновением к ее соску. Его бескрайняя нежность пробуждала в ней воспоминания о прежних встречах. Ей захотелось ласкать его тело, чувствовать биение сердца.
Она обхватила руками его спину, ощутив каждый мускул, каждый позвонок. Когда ее пальцы коснулись той раны, которую она недавно обработала, он вздрогнул.
— Извини меня, пожалуйста. Я не хотела причинять тебе боль.
Джесс поднял на нее темные глаза, полные страсти.
— Ты совсем не сделала мне больно.
Улыбнувшись, Мэнди погладила его по лицу.
— Я люблю тебя, Джесс, — прошептала она. — И никогда не переставала любить тебя.
Об этом говорили и ее глаза, и ее сладкие губы.
— Дорогая, — сказал он на родном испанском языке. — Любовь моя.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Затем уложил ее на кровать и долго ласкал, наблюдая, как страсть овладевает ею. С нежностью, которая вызвала у нее слезы, он вошел в нее, и согласный ритм их страсти стал возносить обоих все выше и выше, пока пот не покрыл их тела, как утренняя роса покрывает землю.
Джесс почувствовал, как ногти Мэнди впились ему в спину, и, поняв, что она на грани блаженства, поспешил присоединиться к ее экстазу.
Наконец, ослабевший и счастливый, он обнял ее и положил себе на грудь. Оттого что она всем телом легла на него, он почувствовал боль в спине, но Джесса это не волновало. Мэнди любила его, и это было самое главное.
— Спи, дорогая, спи, — нежно прошептал он.
С рассветом первые солнечные лучи озарили комнату, но не принесли Мэнди разочарований. Она всю ночь не сомкнула глаз, боясь, что ему станет хуже, что рана заставит его страдать. Всю эту ночь ни Джесс, ни Мэнди так и не смогли заснуть.
Шишка на голове уменьшилась за ночь, по приобрела лиловую окраску. Мэнди нежно прикоснулась к ней губами. Она чувствовала свою вину за произошедшее. Ведь если бы она не предложила укротить этого жеребца, с Джесси ничего бы не случилось.
