— Хорошо, мама.
Мэнди посмотрела ему вслед. Чувствуя на себе пристальный взгляд Джесса, она повернулась к нему.
Смотреть на него было невыносимо. Он не очень изменился за это время. Его красивое лицо было как две капли воды похоже на лицо Джемми. Все воспоминания, переживания, связанные с ним, внезапно овладели ею.
— Извините за поведение моего сына, уверяю вас, это больше не повторится.
— Это мой сын, не так ли?
Мурашки пробежали по ее коже. Земля стала уходить из-под ног. Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Она боялась этой встречи и сделала все, чтобы ее избежать, но какую внезапную боль в сердце почувствовала, когда увидела в его глазах только ненависть, одно лишь презрение! Она знала, что стоит над пропастью и, возможно, потеряет Джемми, потеряет своего сына, которому дала жизнь и которого воспитывала одна, не полагаясь на чью-либо помощь.
— Джемми Макклауд мой сын, — уверенно произнесла Мэнди, — я дала ему жизнь и вырастила его одна, без твоей или чьей-либо помощи.
Ему все-таки стоило приехать сюда, хотя бы для того, чтобы узнать, что она не замужем.
— Не по моей вине, — возразил Джесс. Он сел на лошадь, схватил поводья и повернул к ней лицо, искаженное злобой.
— Почему ты мне не сказала, что у меня родился сын?
— Сказать тебе! — в изумлении воскликнула Мэнди. — Ты уехал, разве не помнишь? Ты исчез, не сказав никому ни слова.
Джесс разозлился еще больше.
— Теперь я здесь, — крикнул он, — и намереваюсь быть отцом своему сыну!
Он уже повернул лошадь, собираясь возвращаться в свое поместье, как вдруг Мэнди схватила его за руку.
— Джесс, подожди. Пожалуйста, — умоляюще протянула она, — не делай этого.
— Почему? Ты боишься, как бы твой сын не узнал, что его отец наполовину мексиканец?
Глаза Мэнди наполнились слезами.
— Нет, совсем нет. Он еще такой маленький, он не поймет.
— Чего он не поймет? Что я его отец, а ты, его мать, скрыла от него правду? — Джесс склонился к ней. — Или он никогда не спрашивал о своем отце?
Мэнди закрыла глаза, и слезы потекли по ее щекам.
— Он задавал много вопросов, а я говорила, что его отец умер еще до его рождения.
— И я бы умер, если бы тогда Лукас прицелился получше.
Мэнди побледнела.
— Но я не умер, Мэнди, — заявил он, — я здесь и собираюсь сказать своему сыну, что я его отец, хочешь ты этого или нет. В твоем распоряжении двадцать четыре часа. Ты можешь отсчитывать время и выбирать место, где мы ему скажем правду. Когда решишь, можешь меня найти в бараке на ранчо Барристеров.
