— Что станет с моей квартирой? — с опаской проговорила Дориан.
— Квартира остается за тобой.
Дориан перевела дух. На глазах навернулись слезы. На сей раз слезы благодарности. Прежде с ней такого никогда не случалось.
— Но ведь я на мели! — выдавила из себя Дориан. Впервые в жизни она оказалась без денег.
— У тебя есть трастовый депозит, — уточнил Малком.
— Но ведь он поступит только в сентябре, да? — спросила Дориан.
— В сентябре, не раньше, — подтвердил Малком.
— А сейчас июнь, — вздохнула Дориан.
Малком мельком взглянул на страничку перекидного календаря.
— Июнь…
— Так что же мне делать все это время? Неужели Прю ничего не сказала? — с надеждой в голосе поинтересовалась Дориан.
— Сказала. Она нисколько не сомневается, что ты найдешь выход из положения. У тебя сильные гены, она в этом уверена.
— Не желаю в сотый раз выслушивать историю про моих предков. Про то, как прадедушка Портис начал дело с сотней долларов в кармане. И особенно про то, как он «засучил рукава» и основал процветающую компанию, — с этими словами Дориан встала и подошла к столу.
Как наследница крупнейшей нефтяной техасской компании «Чако-ойл», которой владела семидесятидевятилетняя бабушка Прю, Дориан была прекрасно осведомлена обо всех подробностях семейной легенды.
— Подумать только — «засучил рукава»! Чушь какая-то! — возмутилась Дориан.
Малком рылся в бумагах, пытаясь скрыть улыбку.
— Вижу, ты тоже находишь нашу семейную историю весьма забавной, — зло бросила девушка. — Только мне совсем не до смеха! Ну и свинью подложила мне бабушка!
— Думаю, Прю решила — три месяца вполне достаточно, чтобы ты все поняла.
— Три месяца. Подумать только! — воскликнула Дориан.
Тень сомнения пробежала по ее лицу. Как прожить целых три месяца без поддержки бабушки? Родной отец давно умер. Мать не обращала на нее никакого внимания. Только на бабушку Прю и могла положиться Дориан.
— Неужели она тоже возненавидела меня?
— Что ты! Она по-прежнему тебя любит, — успокоил девушку Малком.
— Выходит, решила меня проучить? — предположила Дориан.
Она принадлежала к одной из богатейших семей Техаса. Но до сих пор и пальцем не пошевелила, чтобы заслужить привилегии, которые судьба поднесла ей в подарок как наследнице миллиардного состояния. Дориан всегда ощущала себя чужой в семье Берреллов. Никому не нужной игрушкой.
— Проучить? Не думаю, — поспешил закончить опасный разговор Малком.
— Господи, в чем же я провинилась! — Дориан пристально посмотрела в глаза банкиру. — Выходит, наша Прю впала в старческий маразм? Выжила из ума?
