С губ Агнес я считывал то же самое, по крайней мере так мне показалось: она оставалась так же безразлична, как и я. Глаза её ничего не излучали.
Чак же, напротив, был счастлив, таким я его давно уже не видел. Ему понравилась моя жирафка, я сразу это почувствовал. Он внимал каждому её слову, кивал головой и со всем соглашался. Старый лис, думал я, притворяется всепонимающим и точно знает, что на женщин это действует безотказно.
Агнес жила одна. Стэнли Кокс, её знаменитый друг, был старшим врачом в городской больнице, сама она писала диссертацию и работала в детской клинике.
— Тео? — удивилась она. — Твой друг придумал тебе очень красивое имя. Мне оно нравится.
— Я очень много слышал о тебе от Тео! — сказал Чак. — Собственно говоря, твоё имя Агнешка. Но Агнес, на мой вкус, лучше. Ты первая полька в моей жизни, хотя весь мир только и говорит, насколько польки красивы.
— Ну и? — сказала она. — Ты разочарован?
Я сказал:
— Чак! Правда, очень жаль, что ты не захватил с собой свою коллекцию марок.
— Узнаю прежнего Теофила, — с улыбкой сказала Агнес. — Уже тогда он охотнее всего посадил бы меня под замок.
Чак сказал:
— Правда? Мне бы такое никогда не пришло в голову.
Агнес великодушно предоставила в наше распоряжение свою спальню, а сама решила переночевать в гостиной.
Она открыла бутылку красного вина: «Бароло», прямая поставка из Италии. Принесла из кухни хрустальные бокалы.
— Мы должны чокнуться, — сказала она.
Я тихо сказал Чаку:
— Я сейчас блевану!
— Старик! Держи себя в руках, — зашипел он на меня. — Если ты мне всё испортишь, пеняй на себя, в Калифорнию тебе придётся топать пешком.
Вслух он провозгласил:
— За нашу хозяйку!
Весь вечер Агнес почти не смотрела в мою сторону. Меня для неё всё равно что не было. На ней было узкое чёрное вечернее платье. Волосы она красила теперь в каштановый цвет и коротко стригла.
Девушка в застиранных джинсах, которую я знал по Виннипегу, должно быть, просто мне привиделась когда-то и жила лишь в моём воображении. Новая Агнес покрывала ногти лаком и носила шёлковое бельё. Стэнли Кокс, должно быть, зарабатывал кучу денег, при помощи которых мог удовлетворить любую потребность моей жирафки.
Я выпил два бокала вина и сказал, что мне нужно как можно скорее добраться до постели. Я был совсем готов.
— Ну, если ты так утомился… Ты всегда очень быстро уставал, — произнесла Агнес.
Чак осклабился. Он был более чем в восторге.
— Твой друг наверняка мне с удовольствием расскажет, — продолжала она, — как дела у твоего дяди.
