Гонения Домициана обрушились одинаково и на евреев и на христиан. Дом Флавиев переполнил чашу своих преступлений и стал для обеих ветвей Израиля выразителем самого отвратительного нечестия. Ничего нет невероятного в том, что Иосиф пал жертвой последних ужасов династии, которая его обласкала. После 93 и 94 годов о нем ничего не слышно. Работы, проектированные им в 93 году, не были выполнены. В начале 93 года его жизнь уже была в опасности, благодаря язве времени - доносчикам. Два раза он избег опасности; обвинявшие его были наказаны; но Домициан имел отвратительную привычку возвращаться опять к обвинениям, по которым он уже вынес оправдание, и, наказав доносчика, казнил обвиняемого. Ужасная страсть к убийству, охватившая Домициана в 95 и 96 годах, всего, соприкасавшегося с еврейским миром и с его собственным семейством, делает маловероятным, чтобы он не покарал человека, который восхвалял Тита (самое непростительное в его глазах преступление), а его хвалил только мимоходом. Милость к Иосифу Домиции, которую он ненавидел и решил предать смерти, тоже была достаточным к тому поводом. В 96 году Иосифу было всего 59 лет. Если бы он жил в справедливое правление Нервы, он продолжал бы свои писания и, вероятно, объяснил бы многие двусмысленности, к которым страх перед тираном вынуждал его.
Будем ли мы когда-нибудь иметь памятник об этих мрачных месяцах террора, когда все почитатели истинного Бога думали только о мученичестве, как выражено в рассуждении "о господстве ума", манускрипт которого носит имя Иосифа? Во всяком случае выраженные в нем мысли принадлежали тому времени. Сильный дух, властвующий над телом, не дает жестоким мучениям победить себя. Автор доказывает свой тезис примером Елеазара и матери, мужественно перенесшей смерть со своими семью сыновьями во время гонений Антиоха Епифана, о чем рассказывается в главах VI и VII второй книги Маккавейской.
Несмотря на декламаторский тон и некоторые вставки, отдающие излишней философией, эта книга заключает в себе прекрасное поучение. Бог находится в согласии с вечным строем, проявляющимся в человеке при посредстве разума; разум - закон жизни; долг заключается в том, чтобы предпочитать разум страстям. Как и во второй книге Маккавейской, идея будущего вознаграждения чисто спиритуалистическая. Праведные, умершие за истину, живут у Бога, для Бога, лицезрея Бога - Zwoi tф фeф. У автора абсолютный Бог философии одновременно является и национальным Богом дома Израиля. Еврей должен умирать за свой Закон, так как это закон его предков и потому, что он божественный и истинный. Мясо некоторых животных запрещено Законом, так как оно вредно человеку; во всяком случае, нарушать Закон в мелочах одинаково преступно, как и нарушать его в крупных вещах; в обоих случаях не признается власть разума. Отсюда видно, насколько подобный взгдяд близок к Иосифу и к евреям-философам. Гнев, прорывающийся против тиранов на каждой странице в изображении мучений, охватывающих ум автора, показывает, что эта книга относится ко времени высших ужасов Домициана. Для нас нет ничего невозможного в том, что Иосифу в последние часы его жизни служило утешением писать эту прекрасную книгу; почти уверенный, что ему не избежать казни, он подыскивал всевозможные доводы, по которым мудрец не должен бояться смерти.
