По приказу Вичитравирьи мастера отлили тонкостенный золотой купол и установили на алтаре, где еще недавно покоился Моррокан. Колдунья велела поместить пса под сверкающую полусферу и в ночь полнолуния совершила необходимый обряд. Она строго-настрого запретила поднимать купол до тех пор, пока существо, порожденное ее волшебством из тела собаки, само не выйдет из своего убежища, — с тем и удалилась.
Прошел день, другой — из-под золотой полусферы не доносилось ни звука. На пятый день страшное беспокойство охватило всех, кто знал о чародействе: что бы ни происходило с собакой, Лаппа мог умереть от голода. И больше всех волновалась принцесса Силла. Трудно сказать, что больше ее мучило: сострадание к мужественному псу или любопытство, порожденное рассказами колдуньи о древних героях, в одного из которых суждено было ему обратиться. Что если прекрасный суженный явится мертвым, погибнувшим от истощения? Мысль эта была столь нестерпима, что принцесса, захватив поднос с фруктами, тайком пробралась ночью в зал и приподняла купол…
— Так и знал! — прервал тут рассказ Абдрасана варвар. — Говаривал один кордавский палач, разогревая свое клеймо: «Все зло от женщин». Мыслю, ничего хорошего она под тем золотым горшком не увидела.
— В последнем ты прав, сын коваля, — печально молвил раджуб, — принцесса поторопилась и нарушила запрет колдуньи, хотя и из лучших побуждений. Как только она приподняла край сферы, изнутри ударил яркий свет, и Силла узрела прекрасного юношу, распростертого на алтаре. Он был жив, и тело его было совершенно, но голова… Увы, голова не успела полностью обрести человеческие черты, хотя они и стали уже проявляться.
Узнав о поступке дочери, отец был весьма разгневан и обвенчал ее с песьеголовым Лаппой. С тех пор среди клинхов стали рождаться мальчики с головами собак, девочек же проклятие Сомы не коснулось.
— Ну, это несправедливо! — воскликнул киммериец, — Ведь запрет-то нарушила женщина!
— Не нам роптать на волю богов, — возразил Абдрасан. — И потом, согласись, за все, что делается в этом мире, отвечают мужчины, какие бы глупости ни творили женщины.
Варвар только хмыкнул и покачал головой: подобное утверждение не казалось ему приемлемым. Хотя, если рассудить здраво, нужно же чем-то платить за удовольствие, ниспосланное богами доблестным мужам в образе прекрасных вертихвосток. А в том, что за все рано или поздно приходится расплачиваться, Конан не сомневался.
— Ладно, — сказал он, решив не вступать в спор с гостеприимным хозяином, — теперь понял, в чем состоят ваши трудности. Но как могу помочь я?
