— И как долго тебя не будет?
— Точно не знаю. Несколько недель. Я успеваю вернуться до родов.
«Если останешься жив».
Судорожно глотая воздух, она продолжала:
— Я думала, ты уступил свое место.
— Уступил. Но второй пилот Никко сломал ногу, и я предложил его заменить.
«В тот вечер», — подумала она, не сомневаясь, что права. Нита ведь рассказала ей, что в казино он оставлял ее на несколько минут, чтобы поговорить с Никко.
— Ты никогда не думала, что можешь остаться богатой вдовой…
— Не надо! — взмолилась она. — Ради Бога, не надо! — Чувствуя, как кровь отлила от ее лица, она покачнулась и, наверное, упала бы, если бы Чарльз не успел ее подхватить.
С испуганным, а возможно и рассерженным возгласом он, поддерживая ее за талию, отвел в гостиную.
— Посиди, я принесу тебе чего-нибудь попить. Тебе чаю или чего-нибудь другого? — спросил он растерянно.
Откинувшись в кресле, она закрыла глаза и старалась отогнать от себя кошмарные видения, в которых мелькали покалеченные, окровавленные, выброшенные на берег тела. Гонщики носятся на таких фантастических скоростях, что достаточно удара волны, какого-нибудь обломка, чтобы произошла катастрофа.
— На, — резко сказал он, — выпей.
Открыв глаза, она взглянула на пузатый стакан с бренди.
— Не могу, — взмолилась она, — мне станет нехорошо.
С глубоким вздохом он поставил стакан на журнальный столик.
— Жан-Марк заварит тебе чай. — Он отошел и остановился поодаль, расставив ноги и засунув руки в карманы. — Прости, я не хотел тебя огорчить.
Глядя на него, по-прежнему в плену дурных предчувствий, Мелли попросила:
— Не уезжай.
— Я должен. Дал слово.
А слово Чарльз держал. Железно. А если бы он не пообещал? Передумал бы, уступил ей?
— Возьми с собой Жан-Марка, — попросила она.
Он с удивлением взглянул на нее.
— Зачем?
— Не знаю, — призналась она беспомощно. — Он будет за тобой присматривать и просто вообще…
— Не дури! Со мной все будет в порядке. Со мной всегда все в порядке.
Он сказал правду. Но в один прекрасный день удача может изменить ему. Что за дьявольская сила заставляет его вечно рисковать? Гонит туда, где бросают вызов? Скука? Жажда самоутверждения? Нет, ни то, ни другое не похоже на Чарльза.
Резко взмахнув рукой, так что она вздрогнула, он зло обратился к ней:
— А чего ты ожидала, Мелли? Что я прощу, забуду? Скажу тебе, что я не против, чтобы меня использовали? А я как раз против, — продолжал он, свирепея, — я чертовски против! Ты мне нравилась! Я верил тебе! А теперь, если ты рядом, мне все время хочется что-нибудь разбить. Меня не покидает ощущение нечистоплотности. Смотрю на тебя и хочу понять, что скрывается за этим милым лицом? Слежу за всем, что ты говоришь, делаешь, ожидая подвоха! В общем, я не могу так жить! И не хочу так жить! Когда родится ребенок, каждый из нас пойдет своей дорогой. И не думаю, чтобы мне когда-нибудь захотелось встретиться с тобой снова!
