Должен сказать, что эта трогательная забота уже возникающего советского аппарата о маленьком человеке смахивала на объятия, в которых легко задушить: все больше появлялось надзирающих за тем, чтобы трудящийся, получающий копейки, не дай Бог не перетрудился лишние полчаса, а подросток, не имеющий средств к существования, пусть, вроде бы, помирает с голоду, но не возьмется за непосильную для него работу. Конечно, ограбляя людей в государственном порядке, приятно проявлять подобную доброту в каждом отдельном случае. Вообще, всякая трудовая деятельность кроме просиживания штанов в конторах и героической работы на металлургических комбинатах в глазах новой власти, похоже, носила явно подозрительный характер.
Чтобы справиться с нарастающим потоком рыбы каждое утро у забора рыбзавода, который был организован на южной окраине Ахтарей на базе казачьей усадьбы, собирались сотни людей. Все они просились на поденную работу, за которую платили до двух рублей в день. Распределял их профуполномоченный — бондарь Варламцев, забросивший ради этой должности свое бондарное ремесло. Часть людей шло на переработку рыбы, а часть на строительство самого завода. Еще не имея жизненного опыта, но уже представляя, что к чему, я решил использовать проверенный при социализме, да и капитализме, ключик — личные связи. Как раз в это время на дому у дядьки Сафьяна столовалась бригада каменщиков и бетонщиков, приехавшая из Краснодара для сооружения огромных бетонных ванн для засолки рыбы. Это были квалифицированные рабочие под руководством техника-строителя, пожилого армянина Саркиса, носившего черную фуражку с эмблемой: молоток перекрещивался с ключом. Как известно, путь к серьезным решениям нередко лежит через сытый желудок, а тетя Феня прекрасно варила борщ, жарила рыбу и делала компот. Я попросил дядьку Сафьяна, и тот, разбираясь в особенностях человеческой психологии, после сытного обеда подкатился к Саркису. Бригаде нужны были подсобники. Увидев меня, Саркис сразу решил, что такой здоровый парняга (в свои шестнадцать лет я легко сходил за восемнадцатилетнего), их устроит. Работа, за которую платили по-королевски — два пятьдесят в день, из фонда заработной платы самой бригады, состояла в подноске кирпича, перемешивании песка и цемента и приготовлении раствора. С таким же рослым пацаном Римкой Беляевым, по-моему, так же изголодавшимся по нормальной оплате труда, мы совершали чудеса трудового энтузиазма. Вдвоем обслуживали восемь каменщиков, выкладывавших посолочные секции — из восьми чанов каждая. Сюда вмещались потом полторы тысячи пудов отборной ахтарской рыбы, поступавшей на посол.
