В этом месте молодой человек перестал читать и задумался. Тут было нечто новое, это надо было испробовать самому. Ему захотелось немедленно — ибо молодой человек отличался весьма решительным нравом — последовать примеру великого художника и попытаться на этом пути добиться признания.
Оглядев свою чердачную каморку, он понял, что еще плохо знает вещи, среди которых живет. Покосившегося стула с соломенным сиденьем, как и деревянных башмаков, нигде не было, и он на некоторое время почувствовал себя подавленным и обескураженным; на душе у него было почти так же, как случалось всякий раз, когда он терял мужество, читая о великих мастерах: молодой человек заметил, что у него отсутствуют и никак не хотят появляться именно те мелкие признаки и удивительные стечения обстоятельств, которые играли столь важную роль в жизни тех, других. Но скоро он взял себя в руки и осознал, что теперь-то он как раз и должен упорно идти своим путем к славе. Он внимательно огляделся в своей комнатке и обнаружил плетеный стул, который вполне мог послужить ему моделью.
Ногой он пододвинул стул ближе, заточил рисовальный карандаш, положил на колено альбом и принялся за работу. Первыми легкими линиями он, как ему показалось, довольно точно наметил форму и быстро приступил к решительным действиям, обводя контуры жирной чертой. Внимание его привлекла глубокая треугольная тень в углу, он энергично набросал ее и продолжал в том же духе, пока что-то не стало ему мешать.
Некоторое время он продолжал рисовать, затем отодвинул от себя альбом и внимательно вгляделся в рисунок. Ему стало ясно, что плетеный стул нарисован не так, как надо.
Сердито проведя еще одну линию, он недовольно уставился на лист бумаги. Нет, не годится. Художник разозлился.
— Да ты дьявол, а не стул! — в ярости крикнул он. — Такой капризной твари мне еще не доводилось видеть!
Стул слегка заскрипел и невозмутимо ответил:
— Ты только вглядись в меня хорошенько! Я такой, каким меня сделали, и не собираюсь меняться.
Художник толкнул его носком ноги. Стул отодвинулся и стал выглядеть не так, как прежде.
— Глупый стул! — воскликнул юноша. — Ты весь пошел вкривь и вкось.
Плетеный стул едва заметно улыбнулся и мягко проговорил:
— Это называется перспектива, молодой человек.
Юноша вскочил на ноги.
— Перспектива! — в бешенстве закричал он. — Приходит какой-то болван в образе стула и разыгрывает из себя учителя! Перспектива — мое дело, а не твое, заруби себе это на носу!
