— Хорошо, — серьезно ответил Лео. Наконец-то отступив на несколько шагов в сторону, он позволил Эйлин выскользнуть из импровизированной ловушки между своим мускулистым телом и кроватью. — Будь уверена, ты не пожалеешь о своем решении. Я буду вести себя паинькой.
Эйлин смущенно кивнула.
— Договорились. В общем… ну ты раздевайся и ложись. А я пойду, посмотрю, что с твоей одеждой. Думаю, если ее слегка оттереть и почистить, ты завтра сможешь дойти хотя бы до такси.
Лео насмешливо коснулся полотенца, обтягивающего его бедра.
— Раздевайся — это в смысле снять вот это?
— Нет… то есть да… Короче, как хочешь, — окончательно сконфузившись, пробормотала Эйлин. Увидев, что мужчина тут же приготовился развязать узел, поспешно добавила: — Подожди, я захвачу ночную рубашку и выйду из комнаты.
Лео хмыкнул, но послушно оставил полотенце на прежнем месте. Достав из комода самую закрытую из имеющихся ночных сорочек, Эйлин кивнула мужчине и поспешно удалилась, плотно прикрыв за собой дверь.
— Выключатель справа от двери, — на всякий случай громко сказала она.
Войдя в кухню, Эйлин наскоро прибралась там, мысленно ругая себя за дурацкое поведение. Лео, должно быть, решил, что его спасительница непроходимая дурочка! Но кто виноват, что в его присутствии она забывает не только слова, но и простейшие движения? Тело становится словно деревянным, походка — до ужаса неуклюжей, а язык будто прилипает к нёбу. Такого с ней не бывает, даже когда приходится слушать суровые нотации босса, миссис Карстон. А при одном только виде этой женщины трепещет вся больница!
Вдруг вспомнив, что обещала Лео заняться его одеждой, Эйлин прошла в коридор и собрала разбросанные вещи. Перетащив ворох в ванную, принялась внимательно осматривать каждый предмет мужского туалета, определяя, что нужно всего лишь почистить, а что нуждается в стирке. Из любопытства взглянула на ярлыки. Так и есть, ее догадка относительно финансового положения Лео подтвердилась: каждая вещь имела лейбл престижной дорогой фирмы. Выходит, ее гость и в самом деле не так прост, как хочет казаться. Одна только его сорочка стоит столько, сколько она едва ли получает за месяц!
Но почему же тогда Лео не вызвал кого-нибудь из наверняка многочисленной прислуги и не приказал отвезти себя домой? Не захотел он прибегнуть и к услугам медиков, предпочтя остаться в довольно скромной квартире своей благодетельницы. Странное поведение, особенно, если учесть тот факт, что, стоило лишь пожелать, к услугам Лео были бы первоклассные больничные апартаменты, рассчитанные как раз на таких вот состоятельных господ.
