Ваше Величество завсегда наказывали, чтобы писал я вам за все про все в подробностях и без утайки, а потому позволю себе ваше королевское желание выполнить.
После того как благодаря вашему вмешательству меня выпустили на поруки и под денежный залог, полицейский инспектор – мы с ним давние знакомые, и он меня знает как облупленного – и говорит мне вежливенько так:
– Катись на все четыре стороны, но ежели опять загремишь, будешь сидеть до посинения. Это у него шутка-прибаутка такая, но я никаких шуточек в ответ не отпускаю и тыкать ему не тычу: все ж таки пожилой человек, а старость-то уважать надо. Первым делом я в порт подался – матросская душа к морю тянется, – но там, как ни приди, вечно своры-драки. Вот и в этот раз заведующего складом так звезданули, что он в брата своего врезался, и оба они в контору паромщика ввалились, а ведь она по воскресеньям закрыта. Ну уж тут подхватился я и давай скорей уносить ноги. Добрался до Сан-Франциско, большой город, есть на что поглядеть. Разыскал своих давних корешей, как говорится, партнеров по бизнесу, они каждое лето вдоль дорог загорают, свежим воздухом дышат, дни и ночи под открытым небом проводят.
Подхватили они меня под белы руки и повели на дело. Взяли мы кой-какой зелени с чьего-то склада и повезли было в город. Тут шухер поднялся; мне только руку малость зацепило, а Домушнику Пфайферу пуля в легкое угодила. Но ведь бизнеса без риска не бывает! Беда в другом: едва только товар сбудешь и навар получишь – садись в кости играть. Откуда мне было знать, что в моем кубике свинчатка заложена, и он катится не туда, куда тебе надобно. Внутрь ведь не заглянешь, вот шулера и дурют народ по-всякому. Ясное дело, я платить отказался, а обманщики эти знай на своем настаивают. В общем, поднялся дым коромыслом: две машины патрульные тут как тут, даже пожарных пришлось вызывать, потому как пожар занялся от лампы керосиновой, которой в меня запустили, да не попали. Отморозки, что с них возьмешь, все норовят по пустякам на рожон лезть. «Скорой помощи» тоже две штуки прибыло, одной там было не управиться.
Понимаю, что серые будни моей жизни Ваше Величество навряд ли заинтересуют. Случаются, однако, и волнительные события. Ваше Величество наверняка помнит, как благодаря мне вы спустились в низы общества, а я, наоборот, до самых верхов вознесся и заместо вас на островах правил. Хоть и недолго покоролевствовал, но тогда народу лафа была, а не житуха. Был у нас с вами один общий дружок, по прозванию Вихлястый Скелет, хотя на самом деле он вовсе Требич звался. Помните? Он еще Ваше Величество за два с полтиной в рабство продал; а вы возьми да сбеги, и ему пришлось возвернуть денежки-то. Так вот Скелет этот Вихлястый наказывал просить вас, чтобы вы расходы ему покрыли, а то он сейчас совсем на мели сидит. Правда, доход кой-какой имеет с парусника, который вот уж точно сидит на мели, зато вроде как убежищем служит, если кому надо переночевать или от полиции с глаз долой скрыться. Конечно, это вам не отель-мотель со звездочками, удобств особых нету, но много ли простому человеку надо? Крыша над головой, выпивка – это всегда пожалте. Ну а главное, сторож надежный, на стреме днем и ночью, чтобы и жильцов, и полицейских, ежели те нагрянут, от неожиданностей упредить. Охранник этот – можно сказать, реклама заведения. Раньше он был художником, а потом его ранили, когда он из тюряги бежал. Черепушку пробила пуля и угодила в какой-то… как его… в общем центр в мозгах, от которого сон зависит. Врач говорит, это штука опасная: ежели центр задет, не видать тебе сна ни в одном глазу, хоть ты самых что ни на есть наискучных романов на ночь начитайся. Вот и художник этот инвалидом по бессоннице заделался. Зато сторож из него первостатейный, поскольку клиенты ночлежки с полицией встречаться вовсе не жаждут. Стоит он на вахте как штык, и можно не беспокоиться, что задрыхнет. Пуля так хорошо у него в мозгах поковырялась, что он ни спать, ни трезвым оставаться, ни мыться больше не может. Зато кулачный центр пуля не тронула, в этом меня убедил его прямой справа. А мой хук слева показал, что хлопнуться без памяти ему раз плюнуть. Этот центр у него действует без сучка без задоринки.
