Все бы ничего, обычный день и привычный труд, но принесла нелегкая из Петербурга в родовое имение местного боярина Федорова, полного мужчину лет двадцати пяти. С десятком холопов проскакал молодой и горячий боярин Семен по сухой и пыльной дороге, извивающейся среди хлебных крестьянских полей, а робкие и смиренные крепостные, заметив его, падали на колени. Порой, хозяин был очень крут, любил жестоко пошутить над своими рабами, и каждый из его крестьян, зная это, никогда не рисковал посмотреть ему прямо в глаза, дабы не привлекать к себе внимание.
От скачки Федоров взбодрился, он хотел порезвиться и, оставив верных холопов на дороге, Семен подъехал к древнему, но все еще крепкому старику, укладывавшему мешки с зерном на телегу, которая стояла на поле.
- Ну, что, старейшина, убрал хлебушек? - спросил старика молодой боярин, помахивая кожаной плеткой.
- Слава Богу, Семен Андреевич, - старик в пояс поклонился Федорову. - Почти все убрали и скоро на боярские поля перейдем. Работаем дружно и управимся в срок. Не изволь беспокоиться, боярин.
Федоров скривился и, неожиданно для старика, взмахнул плетью и с силой перетянул его по спине. Ветхая и пропотевшая рубаха от удара распалась в клочья. Старейшина пригнулся и попытался закрыться руками. Однако плеть была безжалостна. Взмах. Удар. И плеть просекает дряблую старческую кожу до крови.
- Ты что, тварь! - кричит разгневанный боярин. - Разве не знаешь, что сначала боярские поля убираются, а только потом ваши? Эй, холопы, ко мне!
Сопровождающие боярина слуги всей гурьбой подъехали к нему, и один из них, старший над холопами, Юшман, крупный мужик лет сорока, спросил:
- Что прикажете, господин?
- Всех на наши поля сгонять! - приказал Семен Федоров. - Плетьми гнать, быдло! Кто остановится, топтать конями!
Боярские слуги на сытых конях рванулись по полю и засвистели плетки и закричали люди, которые не понимали своей вины.
- Эй, - окликнул боярин одного из слуг. - Погоди, не бей...
Он подъехал ближе и увидел сидящую на земле миловидную девушку. От удара плетью ее рубаха лопнула, и с высоты седла боярин мог видеть очень даже недурственную девичью грудь.
- Кто такова? - спросил он.
- Светланка, дочь вдовы Игнатовой, - ответила девушка, заметила непорядок в одежде, покраснела и попыталась запахнуться.
Боярин Семен подмигнул холопу и сказал:
- Хватай девку, с собой в усадьбу возьмем. Давно "свежачка" не пробовал.
