Улыбка Моны Лизы | страница 24
Но сейчас, спустя годы, она продолжала одеваться так же ужасно. Почему? Она должна победить подсознательные страхи, идущие из детства и продолжившиеся в браке. Возможно, она не самая сексуальная женщина в мире, но она и не уродка. Можно носить что-то красивое ради собственного удовольствия, решила она наконец.
В четыре часа Ники признала свое полное поражение и отодвинула работу в сторону. В центре Дивайна находился магазин дорогой одежды. Ники часто смотрела на витрину, но ни разу не зашла внутрь. Теперь самое время. Она не была уверена, что сможет купить там что-нибудь обтягивающее и в таком виде появиться перед Люком, не рискуя нарваться на его насмешки. Но все же стоит попробовать.
К тому же он бросил ей вызов, когда говорил о шортах. Он и не думал, что она осмелится надеть что-либо подобное. И вот тут он ошибается! Она сможет доказать Люку, что он вовсе не знает ее.
Она услышала телефонный звонок, потом Люк прошел в холл, вероятно собираясь проверить дедушку, но потом все стихло.
— Ммм… Люк? — сказала она, спускаясь в холл и подходя к двери, в которую он вошел. — Мне надо уйти сейчас. Вернусь завтра утром. Возьму несколько книг по садоводству.
Дверь открылась, когда она уже отошла от нее.
— Какое-нибудь переворачивающее землю открытие? — спросил он. — Нашла что-нибудь?
Она прочистила горло, теребя низ рубашки, пока не заметила, что он смотрит на ее пальцы, а не на лицо.
— Ладно, я не нашла ни Пикассо, ни Рембрандта, но есть несколько ценных картин. Трудно понять, как они попали на чердак.
Язвительное выражение на лице Люка стало грустным.
— Дедушка сам забросил картины туда — после того, как умерла Грэмс. Они жили друг для друга…
— Думаю, он поправится.
— Нет. Я не верю в Пасхального Кролика, еще меньше я верю в Санта-Клауса или Прекрасную Фею, — резко сказал Люк. — Реальность есть реальность.
— Разве ты не хочешь, чтобы ему стало лучше?
— Конечно, хочу! — почти прокричал Люк.
Глава четвертая
Солнце только поднималось из-за горизонта, когда Ники подъехала к дому профессора. Она не смела даже опустить взгляд и посмотреть на свои ноги, опасаясь, что тут же кинется домой переодеваться.
— Все люди носят шорты, — уговаривала она себя.
На ней были новые шорты, абсолютно приличные, а футболка даже не была чересчур обтягивающей. Но эхо прошлого все еще жило в Ники, эхо насмешек одноклассников, эхо равнодушия отца и бывшего мужа.
Она вздохнула и потрогала шорты. Люк Маккейд был единственным человеком, которого Ники когда-либо любила, кроме бывшего мужа. И вот сейчас она стояла на пороге его дома в узких шортах, одетых специально для того, чтобы привлечь его внимание… Зачем?