— Он спит. — Рауль указал на дверь с левой стороны, и Джесс подошла к ней.
Она заколебалась. Сердце умоляло ее не входить. Но за дверью малыш, которому всего три года. Сирота.
Возможно, Рауль прав, в отчаянии сказала себе Джессика. И психолог не ошибается. Сейчас она войдет, увидит спящего малыша, и утром со спокойной душой уедет. Несколько дней Раулю и Луизе придется успокаивать расстроенного ребенка, а в понедельник возвратится Козетта, и все уладится, как улаживается со дня его рождения.
Этот маленький мальчик не имеет к ней никакого отношения.
Джессика посмотрела на Рауля и увидела в его взгляде тревогу и сомнение.
Сомнение?
Он не уверен так же, как она.
Этого оказалось достаточно. Джессика решительно открыла дверь в спальню.
Комната освещалась тусклым светом ночника.
Эдуар вовсе не спал.
Сжавшись в комок, он забился в угол слишком большой для него кровати. Огромные глаза, полные страха, были широко раскрыты.
У малыша были вьющиеся светлые волосы и почти прозрачная кожа. На худеньком личике выделялись огромные карие глаза. Он лежал, напряженно глядя на дверь.
Кто мог бы чувствовать себя спокойно в такой постели? — гневно подумала Джессика, потрясенная видом ребенка. В кровати не было ни одной игрушки. Белая накрахмаленная простыня была так туго натянута поверх мальчика, что казалось, будто она врезается ему в подбородок.
Джессика осторожно сделала шаг вперед, и малыш испуганно сжался. Его большие глаза округлились от ужаса. Она обратила внимание на простыню: на ней не было ни одной морщинки. Было девять часов вечера. Ребенка уложили спать в шесть, и с тех пор он ни разу не пошевелился. В течение трех часов?
Рауль тихо подошел к кровати, и Джессика с облегчением увидела, что малыш смотрит на него с меньшим ужасом.
— Ты не спишь, — мягко сказал он. — Привет, Эдуар. Это Джесси.
Молчание.
— Возьмите его на руки, — приказала Джесс. — Ради бога, он же страшно испуган!
— Если я возьму его, он расплачется. То же самое происходит, когда его берет моя мать.
— А что он делает, когда вы не берете его? Он идет на руки к Козетте?
— Конечно.
— Она прижимает его к своей груди? Вы видели?
— Нет, но…
— Вы видели, чтобы она выносила его наружу? Играла с ним?
— У него особый режим. Мы не вмешиваемся.
Джессика сделала глубокий вдох. Потом еще один. Она должна бежать отсюда.
Эдуар снова посмотрел на нее. Настороженно. С опаской.
Он думает, что она очередная нянька. Еще одна прислуга, которой платят, чтобы она заботилась о нем.
