– Ну, в общем, когда ваш Лу упал, и кишки у него вывалились, у меня в мозгах что-то переключилось, и я стал портным – вечерами у меня это бывает, правда, хозяин?
– С точки зрения психоаналитики это вполне правдоподобно, – сказал профессор Перен, равнодушно рассматривая асимметричное лицо следователя Лурье, о многом ему говорившее.
– Правдоподобно?! – радушно усмехнулся Мегре. – А камни в живот – это тоже правдоподобно?!
– На мой взгляд, правдоподобно, – пожал плечами судья Данцигер, прежде чем обратиться к бывшему пациенту Бертрану: – Каналь, вы забыли о камнях. Расскажите господину Мегре, как они очутились в животе Мартена Делу.
– Я ж говорил, корзинка у него была. Туда шел пустой, а когда вернулся, три булыжника в ней отдыхали. Я еще хотел спросить, зачем они ему, под голову, что ли, ложить, или топиться собрался, но передумал. А когда он упал, и я стал кишки ему на место укладывать, чтоб покойник покойником был, он меня за горло обеими руками схватил, чтоб, значит, задушить. Но я не растерялся, не лыком шит, нащупал в корзинке булыжник и по черепушке вдарил, чтоб, значит, не дергался. Он трупом лег, а я, злой еще, камень в брюхо ему положил. Бедняге, видно, нехорошо от этого стало, и он опять за горло, псих какой-то, прям беда. Ну, я опять маху не дал, и его вторично уложил другим камнем, первый-то уже к кишкам прилип. И так три раза, как заводной, он за горло меня хватал, пока совсем не отключился. А когда отключился, я живот-то зашил, терпеть не могу рвани, ведь портной с детства, что ни говори, и причиндалы всегда со мной, окромя швейной машинки. Вот и зашил, камни, само собой, не вынув, потому как боялся – вдруг опять образумится, и опять за горло? А с камнями он вряд ли смог бы бодаться и, тем более, убежать, готовности ямы не дождавшись.
– Вы хотели его закопать? – спросил профессор. – Как? У вас ведь не было лопаты?
– Почему не было? Была. Как без нее? Ведь дожди, чай, не каждый день льют.
– Причем тут дожди? – машинально спросил Мегре, думая о своем.
– А притом, что, когда дождей нет, червяки дома сидят.
– И что вам дались эти червяки? – неприязненно посмотрел Мегре.
– Не стоит сейчас об этом, – поморщился профессор Перен, знавший причину мании Бертрана из сеансов психотерапии. – Знаете, у каждого человека под шляпой – свой театр[18]…
– А почему вы его не закопали? – продолжал допрос следователь Лурье.
– Темно совсем стало. А у меня куриная слепота, хозяин знает. Вот хворостом только и прикрыл, благо там его достаточно.
