Непросыхающий Мишка как всегда храпел на лавке в столовой. Пришлось встать и выйти навстречу гостям - Илья успел запереть двери на ночь.
На пороге стоял старик. Очень старый, столько не живут. Но особенный. Илья привык видеть стариков бедными, побитыми жизнью, непритязательными в еде и одежде. Этот же был одет в безупречный темный костюм, галстук, узкие вычищенные ботинки. На голове его сидела элегантная шляпа, а опирался он на зонтик-тросточку. Его редкие седые волосы, зачесанные назад, похоже, только что укладывал парикмахер. Илья попятился назад и пробормотал смущенно:
- Вам, простите, кого?
- Здравствуйте. Я хотел бы видеть Максимова Илью Анатольевича, - старик церемонно кивнул.
- Здравствуйте, - Илья вместо кивка на секунду втянул голову в плечи, - это я. Проходите, пожалуйста.
Ему стало очень неловко от того, что Мишка храпит на лавке в таком непрезентабельном виде.
- Вы никогда не спрашиваете незнакомцев, кто они такие и что им надо, когда они ночью вламываются к вам в дом? - поморщился старик и широко шагнул через порог, опираясь на трость.
- Если честно, то никогда, - хмыкнул Илья. - Наверное, вы сами мне объясните, зачем пришли, разве нет?
Старик улыбнулся и кивнул.
- Я могу присесть к столу?
- Конечно, - Илья смахнул с лавки на пол Мишкину грязную полотняную сумку, - если, конечно, не боитесь испачкать костюм…
- Нет, не боюсь, - улыбнулся старик, и лицо его вдруг осветилось и помолодело. И если до этого Илья чувствовал себя неловко, то после этой улыбки ему стало легко и комфортно, - и пусть вас не смущает ваш нетрезвый товарищ, я не ожидал увидеть ничего другого.
- Почему? - удивился Илья.
- Строители никогда не отличались трезвым образом жизни. К тому же я наводил о вас справки.
- Обо мне? Зачем? - Илья удивился еще больше.
- У меня к вам дело. Верней, предложение. Но перед тем как изложить его суть, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов. Вы не возражаете?
Илья помотал головой.
- Тогда сядьте и предложите мне чаю, что ли… - старик снова улыбнулся. Удивительная улыбка - открытая и добрая.
- Конечно, - Илья потянулся к чайнику и щелкнул выключателем, - но у нас кружки только железные остались, остальные перебили.
- Ничего, - старик закусил угол губы, пряча улыбку, - из железных кружек мне тоже доводилось пить. На фронте.
Илья прикинул, сколько ему может быть лет, и присвистнул. Самое малое получилось - восемьдесят.
- Мне восемьдесят шесть, - кивнул старик, как будто прочитав его мысли, - и зовут меня Павел Тихонович Ропшин, так что будем знакомы.
