– Ой, хорошо-то как, – с удовольствием потянулся он. – Я такой большой! Я так много могу!
И он плюхнулся на лавку.
– А вот это ты зря, – покачал головой Сил Троевич. – Превращайся обратно.
– Это что же, наказание для нас такое? – обиделся юный чародей.
– Не наказание, а необходимость, – объяснил учитель. – При сложившихся обстоятельствах вам лучше оставаться моими племянниками.
Тимка, даже не слезая с лавки, проделал всю операцию снова.
– Вот и правильно, – одобрил Сил Троевич. – Тем более, – он понизил голос, – что фосфорун истомился в подвале.
– Значит, ему лучше? – обрадовалась Кассандра.
– С ним уже все в порядке, – подтвердил чародей. – Можете его выпускать.
– Еще один дармоед на мою голову, – проворчал из кухни Веспасиан. – Вот существо. Решительно никакой пользы, одни непонятности.
– Неправда, – возразила Кассандра и пошла в подвал.
Улучив момент, когда комната опустела, Тимка подбежал к щели в жилище Хранителя Очага.
– Морфей, подойди, это я.
– Не могу, – проскулили из глубины. – Все тело ноет. Заболел. Стар я, видно, уже для таких развлечений.
– Можешь не выходить, только послушай, – снова зашептал мальчик. – Ты про снежную бурю-то молчи. Мы ничего не сказали. Может, обойдется. И тебе лишний раз не влетит.
– Заметано, – простонал домовой.
Больше Тимка от него ничего не услышал.
Следующие несколько дней прошли вполне спокойно. Во всяком случае ничего и никого подозрительного на горизонте обладателей прилепившегося к скале дома не появлялось. Только вот Морфей занемог, и, кажется, на этот раз вполне серьезно. По-видимому, домовым действительно противопоказаны полеты на метле. У бедного Хранителя Очага поднялась температура, он чихал и кашлял, нос его распух от насморка и сделался в пол-лица, а кости и спина ныли так, что не помогал даже эликсир Сила Троевича.
Видно было, что чародей всерьез беспокоится о здоровье Морфея. Он намешал для него какие-то «дополнительные микстуры» и категорически запретил выходить на улицу до полного выздоровления. Даже Веспасиан оставил всегдашние свои нападки на Духа Дома. Теперь, проходя мимо щели за печкой, кот останавливался и участливо спрашивал:
– Морфеюшка, ты как там?
А Морфей слабым голосом отзывался:
– Да вроде жив пока.
Ми, в отличие от домового, чувствовал себя все лучше и лучше. Он весело носился по дому, вечно всем подворачивался под ноги, и, не переставая, твердил, как ему нравится жить у «дяди Зимви». Мол, лично он не прочь остаться здесь навсегда. Фосфоруны, по его словам, вообще существа контактные и способны прижиться всюду, где им рады и хорошо кормят. А так как рыбка у «дяди Зимви» очень хорошая, то ему, Ми, больше ничего и не надо. Тем более что гоблин, по уверениям Ми, стал жадным и своими запасами делиться больше не хочет.
