– Ну, считайте, ваша милость, что я стал тих, благостен и в знак благодарности немедленно открою душу. Что вы хотели?
– Просто поговорить. А почему ты…
– Ваша милость, я совершенно точно знаю, что вы любите изысканные сладкие вина, но старательно пьете со мной из одного кувшина. Такие тонкие психологические шаги я еще в школе проходил.
– Просто я пытаюсь тебя понять.
– Это так сложно? – изумился Дан. – Что-то вы путаете. Я никогда сложным не был, да и не хочу. Не люблю усложнять.
– Хорошо, – согласился Велир. – Скажу иначе. Я хочу понять, чем ты, именно ты, так важен для Нирута.
– А-а, – кивнул Дан. – Ну, в добрый час. Только когда поймете, пожалуйста, мне скажите.
Как он хохотал! Утирал слезы, дергал себя за бороду, икал и стонал. Забавно. Дан за эти пять лет так и не научился быть здесь своим. Чужак. Пришелец. Местный язык он знал ровно так же, как русский, собственно, не отличал от русского, понимал все оттенки точно так же, как образованные аборигены, и если удивлялся слову «фруг», так просто потому, что не имелось обобщающего слова для кентавров, грифонов и горгулий в родном языке. К реалиям здешним привык и автоматически делал то, от чего шарахался по-первости. Обстановку знал. Местные шутки понимал и даже сам шутил. С историей познакомился. Но психологии не понимал все равно. Что такого смешного услышал Велир? Будто бы Дан действительно понимал, чем он так важен для хозяина. Нирут и правда заметно выделял его из Квадры, уделял ему гораздо больше внимания, причем не только расспрашивал, но даже чем-то и делился, даже иногда соизволял объяснять причины задания… Может, всего лишь потому, что Дан единственный, кого эти причины интересовали. Даже Гаю, не говоря уж о Ларе, было свойственно убеждение, что властитель всегда прав. Догмат веры неверующих.
– Я даже не знаю, ваша милость, почему хозяин считает меня лидером Квадры.
– Эту тайну я могу тебе открыть. Потому что Квадра считает тебя лидером. А диктовать роли в Квадре не может ни один властитель. Вы называете Нирута милордом. Ты придумал? Это что-то означает?
– В моем мире – обращение к высокопоставленной персоне кое-где. А дословно – мой господин, мой хозяин. Ваша милость – как-то… не вяжется с властителями.
– Ты даже не представляешь, насколько, – серьезно произнес Велир. – Мне иногда кажется, что нас так называют просто в надежде на милость.
– Тщетной?
– Разумеется. Не потому что мы так жестоки. Мы, пожалуй, и не жестоки совсем. Но рациональны. А милость и рационализм никак не сочетаются. Если тебе неприятно это обращение, используй другое. Любое, сам понимаешь, что это ерунда. Мы не нуждаемся в почтении.
