После этого я вернулся к своим обычным делам, но где-то в глубине сознания не унималась тревога от того, что существуют еще два экземпляра злополучной кляузы с резолюцией Берия, адресованные Рябикову и Еляну.
Смутная тревога стала явной, когда ко мне заявился майор госбезопасности, формально числившийся замначальника комплексного отдела по разработке системы «Беркут».
В КБ-1 существовала целая команда таких офицеров во главе с Г. Я. Кутеповым — первым замом начальника КБ-1. Один из них был одновременно и начальником конструкторского отдела № 32, состоявшего в основном из заключенных, и начальником спецтюрьмы, в которой содержался этот «спецконтингент».
— Григорий Васильевич, — начал майор, — некоторых наших специалистов беспокоит ряд вопросов, касающихся работ на антенном заводе.
— Какие именно вопросы беспокоят ваших специалистов?
Подглядывая в тетрадь, майор начал путано излагать содержание уже известной мне кляузы.
— А теперь я готов выслушать ваше мнение по этим вопросам, — закончил майор, изготовившись к записям в тетрадь.
— Все эти вопросы специальные, из антенной техники, и вы не смогли их правильно воспроизвести даже из четко изложенного оригинала.
Это и понятно: ведь вы не специалист в данной области. Значит, и мои объяснения запишете неточно в эту тетрадь, кому-то неточно доложите, и эти неточности могут обернуться для меня непредсказуемыми последствиями.
Поэтому я бы предпочел напрямую поработать с тем самым письмом, в котором против меня выдвинуты перечисленные вами обвинения. Да, именно обвинения, а не безобидные «вопросы некоторых специалистов».
— Не понимаю, о каком письме вы говорите?
— О том самом, в котором меня оклеветали перед ЦК КПСС, и я вправе лично ознакомиться с возведенной на меня кляузой и ответить на нее тоже лично, а не через вашу тетрадь.
Вот тогда, если по моим письменным объяснениям возникнут вопросы у «некоторых ваших специалистов», мы и продолжим наш разговор.
На следующий день такой же разговор состоялся с другим майором госбезопасности.
Выходит, что в КБ-1 кто-то решил пустить расследование кляузы о вредительстве не по линии специалистов, а через офицеров госбезопасности. Кто же?
Если оба офицера говорили со мной по поручению зам. главного конструктора, в подчинении которого находится их отдел, то почему он не сделал это сам? С ним все же можно было говорить на языке техники.
Не менее странные петляния вокруг меня в связи с «вредительским делом» были затеяны в ТГУ. По поручению главного инженера ТГУ В. Д. Калмыкова его заместитель и начальник технического отдела, скрывая от меня наличие письма с резолюцией Л. П. Берия, пытались провести надо мной процедуру скрытого допроса точно в таком же стиле, как госбезопасники в КБ-1.
