Позвольте, но ведь позавчера оно только-только началось!
Я резво переключился на канал точного времени и осел. В центре большого синего циферблата горел календарь: «1 сентября 2075 года».
Выходит, я работал… четверо суток?!
Я прошел на кухню. Там был полной разгром: распахнутые шкафы, рассыпанные крупы — сахар — соль на полу, баночки из-под кофе и чая и тому подобное. Видимо, это я искал пишу. Я залез в холодильник. Отсюда я тоже уже все съел.
Ну и ладно, пообедаю там. И высплюсь тоже.
Я вернулся в комнату, чтобы связаться с Куртом. Как дела, друг? Не хочешь сходить завтра в поход со мной?.. Да, скукотища замучила. Занят? Ну, ладно. Придется одному.
Или что-нибудь в таком духе. Главное, чтобы завтра меня никто не искал.
Я дал себе двадцать четыре часа.
С ускоренным временем за пять минут реального времени пройдет год компьютерного. Значит, час — это двенадцать лет. Сутки — двести восемьдесят восемь лет. Я думаю, за это время я уже устану жить.
У меня есть электрический будильник. Я воткну кабель в розетку, а его конец присоединю к своему телу. Один из проводов кабеля разрежу и пущу через микросхему будильника — у меня есть схема в «Руководстве по эксплуатации», — а когда пройдет двадцать четыре часа и будильник запищит…
Если доктор был прав и метафизики не существует, я просто исчезну, а если нет, то мне придется прожить еще вечность, или две, пока мое тело не обнаружат и кто-нибудь не выдернет вилку компьютера из розетки.
А почему бы и нет? Про разум мы вообще мало знаем, и если ему обязательно нужен материальный носитель, то чем компьютерные схемы хуже мозга, который, насколько я понимаю, представляет собой лишь скопление проводов органического происхождения?
Не могу сказать, что отдался им без содрогания. В последний момент я вдруг сильно захотел отшвырнуть шлем и оставить все как есть, но потом вспомнил разруху на кухне и то, что кроме меня некому ее прибрать. Одиночество вновь со всей силы навалилось на меня, и я быстро надел шлем.
Он привычно охватил голову.
Экран компьютера был погашен — к чему он мне? Вздохнув, я активировал программу. Для этого мне нужно было только напрячь силу воли, будто мышцу в центре мозга, если бы она была там (а иногда мне казалось, что так оно и есть).
Виртуальная реальность захлестнула меня.
Я будто бы кувыркался в ярко-голубом небе, а вокруг плыли огромные трехмерные буквы, и я не помнил, чтобы вводил их:
«Где их следы? Где твои следы?
Кто найдет их?
