- Что за просьбу? - можно было и не надеяться, что мне удастся провести тролля: Тиер был не из тех, кто дает слово, не спрашивая, что от него потребуют.
Так ничего и не придумав, я произнесла наугад:
- Покажи мне твой мир.
И скорее догадалась, чем увидела, как он насмешливо приподнял брови:
- Любовь моя, ты смотришь на него весь вечер.
- Да, - согласилась я. - Но мне почему-то кажется, что сердце горы ты мне до сих пор не показывал.
Тролль так резко обернулся ко мне, что я отшатнулась.
- Что?.. Ты не можешь этого знать... Я ни разу... Повтори, что ты сказала, Хуннед?
- С-сердце горы, - запинаясь, сказала я. И предчувствие, как прыжок в холодную воду, обожгло кожу. Я прикоснулась к какой-то тайне.
- Ну да, - немного успокоившись, заметил Тиер, - мы ведь колдовали вместе. Хуннед, прошу, откажись от своего желания.
- Ни за что.
Под деревьями совсем стемнело - только красными угольками светились глаза Тиера. Но теперь меня не так-то просто было напугать.
- Послушай, любовь моя, до сих я не давал тебе пустых советов. Сейчас я прошу тебя - возьми свои слова обратно. Ты сама не понимаешь, о чем просишь.
"Конечно, - с иронией подумала я. - Я понятия не имею, о чем прошу. Но знаю другое - ты не можешь мне отказать". Но вслух я произнесла:
- Если ты желаешь расстаться со мной, мое благо - не твоя забота, Тиер.
- Ах, вот как?
- Именно так.
Я не видела его лица, но понимала, что он раздосадован. Потом... начало светать. Только если при восходе солнца лес постепенно наполняется светом, то сейчас "утро" наступило за какие-то мгновения. Я боялась взглянуть Тиеру в лицо. Пока он не потребовал:
- Обернись ко мне, Хуннед.
И я подчинилась, уже зная, что меня ожидает. Передо мной стоял тролль. На этот раз меня не разобрал смех, наоборот, стало нестерпимо грустно. Я пыталась найти в облике этого уродливого существа хоть что-то, сохранившееся от моего возлюбленного. Но как бы я ни вглядывалась, не было ничего похожего. Разве что волосы... А вот все остальное... Кожа опять приобрела темно-серый оттенок. Глаза уменьшились так, что я не могла различить их цвет, надбровные дуги больше подошли бы какому-нибудь неандертальцу, тонкий прямой нос непропорционально раздулся, зато губы, которые я так любила целовать, сделались едва заметны. И это только те изменения, которые произошли с лицом... Не выдержав, я отвернулась.
- Ты по-прежнему настаиваешь на своем желании?
Ну, хоть голос остался прежним, волнующим меня до дрожи. Интересно, Тиер нарочно не стал его изменять? Или этот голос был его собственным?
