И вдруг вспомнила о Нике Брауне. Его загорелое симпатичное лицо возникло перед ее мысленным взором. Холли улыбнулась: она еще никогда в жизни не целовалась с таким красивым мужчиной. Она улыбнулась еще довольнее. Может быть, когда он сжал ее руки так, что она не могла шевельнуться, он хотел продемонстрировать ей свою силу? Но в следующий раз… Она тихо засмеялась, чувствуя, что краснеет. Обаятельный с ног до головы черт — вот он кто. И ведь ни единого шрама! Каким надо быть ловким, чтобы не сломать нос, уберечь эти полные, чувственные губы! Ее познания в боксе ограничивались только фильмом «Рокки», но и оттуда она поняла, что бокс — жестокий спорт. Слабакам там не место.
Почему-то она опять подумала о его жене и сыне. Где они? Холли очень бы хотелось это знать, и она злилась на себя за то, что не расспросила Ника, когда была такая возможность. Она задала тот единственный глупый вопрос — кто он такой, и этим обидела его… Вообще-то классный парень! Это же надо: средь бела дня схватить незнакомую прабабушкину медсестру и начать целовать! Впрочем, это, возможно, вообще его манера поведения с женщинами. Холли знала много мужчин, которые, не успев познакомиться, тащили женщину в постель. Может быть, и он один из тех, кто предпочитает узнать о женщине все раньше, чем выяснит ее имя. Холли стало противно, и она заставила себя перестать думать так о Нике Брауне.
Она встала, подошла к окну, занавешенному тяжелыми, с большими цветами шторами и, потянув за шнур, раздвинула их, пропуская в комнату свет. В квартире все еще пахло свежей побелкой, ремонт закончился за день до ее въезда сюда. Новыми были и яркий круглый ковер на полу, и мебель, так что в комнате было очень чисто, но как-то одиноко.
Холли взяла с дивана карты своих пациентов, которые кинула туда, когда бежала к телефону. Она ощутила прилив сил и следующие два часа, разложив на кухонном столе свои записи, просматривала их, внося необходимые добавления.
Затем Холли приготовила себе салат, открыла консервированный овощной суп и, с аппетитом уплетая ужин, читала медицинский журнал. Казалось, ночь наступила совершенно внезапно: только что было светло — и вдруг стемнело. Вернувшись в комнату, она снова подошла к окну и увидела в небе луну — огромную, круглую, матово-золотую и одинокую. Она светила так ярко, что затмевала своим сиянием звезды. Холли еще долго задумчиво смотрела на луну, а потом задернула шторы.
На следующее утро июньское солнце вновь с усердием, достойным лучшего применения, поджаривало окрестности. Холли быстро добралась до управления, там она прежде всего смазала дверь и, взяв из шкафа необходимые на сегодня карты своих пациентов, направилась было к выходу, когда ее вызвал доктор Флойд. Она скривилась, стараясь, однако, не выдать своей досады оттого, что не сумела сегодня улизнуть пораньше. Холли нехотя прошла в его кабинет. Необычайно улыбчивый и приветливый, он бодро спросил ее:
