Лабиринты ревности | страница 9



— Понятно.

Малыш нащупал на аккумуляторном торце маленький тугой пластиковый тумблер.

Раздался щелчок, и бледный луч слабо ударил по еще не сгустившемуся сумраку.

— Порядок, — сказала Аида и опробовала свой фонарь. — Значит, будешь включать свет только по моей команде. Надо экономить батареи.

Малыш вернул тумблер на место и поправил скособочившуюся каску.

Аида вынула из багажника дополнительный переносной фонарь с широким отражателем и тоже опробовала.

— А пещера-то где? — спросил нетерпеливо Малыш, озирая кукурузные поля. — Где пещера?

Не отвечая, Аида подхватила фонарь и, пройдя шагов двадцать, замерла у плоского одинокого камня, торчавшего из травы.

Малыш поплелся следом и обомлел.

Да, он готов был увидеть что угодно — внушительное, грандиозное, внушающее страх и ужас, но только не эту обрамленную рыжим плитняком воронку, на дне которой чернела узкая непрезентабельная дыра.

— Никогда бы не подумал, что эта обыкновенная дырина ведет в многокилометровый лабиринт.

— Ничего, Малыш, потерпи. Впереди тебя ждет такое…

Аида, упираясь ногами в уступы, спрыгнула вниз.

— Давай, не бойся, здесь неглубоко.

— А продукты для пикника и прочее?

— Вначале спускаемся налегке, — сказала Аида. — Вещами займемся позже.

— Как скажешь.

Малыш, страхуясь обеими руками, спустился на дно воронки.

Сбоку виднелся узкий проход.

Аида, низко пригнувшись, сунулась туда первой.

— Включай свет… и за мной, — глухо раздалось из чернеющего отверстия.

Малыш, прежде чем врубить налобный луч, посмотрел наверх.

Там, как в разбитом телескопе, перед ним предстал рваный кусок вечернего неба с бледными, едва уловимыми звездами.

Малышу вдруг стало не по себе — почудилось, что это небо и эти звезды он больше никогда, никогда, никогда не увидит.

— Эй, где ты там, увалень?

— Ползу! Ползу!

Малыш обреченно полез вглубь подземелья, носящего такое нехорошее названьице — «Бездонная глотка».

— Не отставай, — крикнула его прекрасная проводница. — А то потеряешься.

Малыш послушно углубился в темноту, которую фонарь с его великоватой каски напрочь лишал магической таинственности.

Супруга, двигаясь на четвереньках, вдруг провалилась вниз — только мелькнули рифленые подошвы ботинок.

Малыш замер.

— Ныряй, не бойся, — позвала жена. — Я тебя приму.

— Головой?

— Разумеется. Если сунешься ногами, то получится как бы против шерсти.

— Ты, как всегда, права…

Малыш, соблюдая только что приобретенную спелеологическую премудрость, начал проникновение на первый уровень лабиринта.