— Все, ухожу, ухожу, — поднял руки наниматель. — Но если передумаете, свяжитесь со мной, пожалуйста. Вот моя визитка.
Протянул Степану картонный прямоугольничек.
«Павел Иванович Брокин, главный менеджер», — прочел журналист.
Дальше мелкими буквами значилась фирма, где трудился новый знакомый, а в левом уголке красовался логотип, разобрать который с нетрезвых глаз было мудрено.
— Броккен? — переспросил удивленно, вспомнив знаменитую гору в Германии, на которой происходили шабаши ведьм в Вальпургиеву ночь.
— Брокин, — с виноватой улыбкой поправил коммерсант, растворяясь в клубах табачного дыма, коромыслом висевшего в зале.
* * *
— Не, ну не козел ли? — возмущался Стылый, разливая по стаканам коньяк.
В ход пошла уже третья бутылка. Но шло хорошо, так отчего бы не усугубить?
— Истину глаголешь, сын мой, — важно согласился батюшка. — Типичный козел.
— Эх, парни, — мечтательно вздохнул Степан. — Нет в вас жилки авантюризма. Еще чуток, и он согласился бы на миллион.
— А оно нам надо? — вздел белесые бровки отец Иоанн. — Я лично в деньгах не нуждаюсь. Мне Господь посылает по нуждам моим. А играть со Смертью… Не та ставка, в общем… Выпьем, братие!
Выпили.
— Ты что мне суешь, гнида! — прозвенел набатом глас Бармена. — Фальшивку, сука, впарить хочешь?!
У стойки торчал давешний «чернобалахонник», вызвавший неприязнь у Нюшки.
— Люди добрые! — апеллировал к публике владелец Бара. — Что же это делается? За натуральные продукты и добрую выпивку со мной хотят расплатиться ненатуральным баблом!
Он потряс в воздухе синей купюрой.
«Ага, — пронеслось в мозгу Чадова. — Кажись, новый знакомый».
— Да я… — залопотал «грешник», доставая из бумажника другую купюру.
— Сколько их у тебя?! — возопил Бармен. — Ты что их, печатаешь?!
— Не кричи! — взмолился несчастный.
— Еще чего! — набычился хозяин. — Я в собственном заведении не волен делать, что хочу?! А этого не хотел?
Сунул под нос «грешнику» кукиш, а потом недолго думая изо всех сил треснул его кулаком по лбу.
«Чернобалахонник» отлетел на несколько метров и приземлился прямо на столе, за которым сидели Степан с компанией. Жалобно зазвенела бутылка, падая на пол и обдавая брызгами благородной влаги обувку собутыльников.
— Ты чё, гондон штопаный?! — рявкнул Стылый раненным зверем. — Да я тебя сейчас в порошок сотру!
Однако «грешник» не растерялся.
Схватив с пола бутылку, он со всей дури обрушил ее на голову поднимающегося из-за стола сталкера. Тот так и сполз со стула, распростершись у ног сотрапезников.
