Когда команда землекопов проезжала мимо лесной опушки, ее внезапно обстреляли партизаны. Нельзя сказать, что сильно, так себе, пустяк, если говорить откровенно, об этом благополучно позабыли бы, если бы не Крюль. Обер-фельдфебель Крюль получил первое на войне и в жизни ранение.
В Борздовке дежуривший в медпункте Кроненберг едва в обморок не упал, увидев, как к нему пожаловал не кто иной, как обер-фельдфебель Крюль. Бросив перевязывать какого-то легкораненого, санитар бросился к Крюлю и не сразу сообразил, что тот передвигается с большим трудом, опираясь на палку.
— Не может быть… — вырвалось у Кроненберга.
— Что с тобой, сынок?
— Вы… Вы не ранены?
Кроненберг все еще никак не оправился от шока.
— Если это вас успокоит — да, меня чуточку задело. В жопу.
— Как-х?! — ахнул Кроненберг и судорожно сглотнул.
И тут же молнией пронзила радостная мысль: это мой звездный час!
— Как, как вы сказали? В…
— Да-да, именно туда — причем в левую ягодицу. На долю секунды запоздал, не успел пригнуться вовремя.
— И тогда — бац! И…
Крюль перекосился. Боль вновь напомнила о себе, и Крюлю было явно не до шуток.
— Кроненберг, — медленно произнес он, — если вы рассчитываете устроить из этого цирк, то ошибаетесь! Куда мне лечь? На какую койку?
— Вопрос о направлении в госпиталь целиком в ведении герра штабсарцта. Если еще койки остались. Герр обер-фельдфебель, все зависит от величины раны… Вполне возможно, что придется ограничиться амбулаторным лечением. Такое уже случалось.
Кроненберг обошел Крюля:
— По-моему, ничего страшного.
— Я, как человек воспитанный, сменил штаны.
— Ого! Уже во второй раз за год! — выкрикнул кто-то из глубины сарая.
Тут же последовал взрыв хохота. Кроненберг украдкой улыбнулся.
— Да не слушайте вы их, герр обер-фельдфебель! Им бы только повод найти зубы поскалить, — извиняющимся тоном произнес Кроненберг.
— Идиоты! — презрительно крикнул в ответ Крюль.
Тут в дверях появился доктор Хансен. Он был в белом халате и забрызганном кровью длинном резиновом фартуке. Крюль по всей форме доложил о случившемся. Бледный, страдая от боли, он тем не менее стоически переносил комизм ситуации. Хансену стало почти жаль его, он положил обер-фельдфебелю руку на плечо:
— Пройдемте со мной, обер-фельдфебель, я должен осмотреть вас. Вам уже сделали противостолбнячный укол?
— Так точно, санитар Дойчман сделал мне укол.
Крюлю было неприятно вспоминать об этом. Когда Видек с Хефе доставили его на санях в Горки, Дойчман тут же уселся рядом и стал пересчитывать пакетики с бинтами.
