Белый свет уж не мил, и закон не указ;
Что мне эта ржаная свобода?
Коли солнце не спалит, так вышибет глаз
Корифей високосного года…
И за что мне такая чудная напасть —
Жить и жить посреди, а не справа?
Долго длится проезд, и не держится власть,
И суставами щелкает слава.
Что же делать, убившему столько своих
И убитому трижды — своими?
Сколько раз призывал я друзей и святых,
А остался с одними святыми.
Велика ты, Россия, да негде присесть.
Всюду холодно, голодно, голо.
Вместо имени шлейф, вместо лирики — жесть,
И трава не растет для футбола.
Мнит синоптик себя… да Бог ведает, кем,
Может, даже самим Даниилом….
Только ветер-то, ветер-то — он не из схем,
А все больше по нашим могилам…
И чудес я не жду, ни к чему они мне.
Если что-нибудь вдруг и случится,
То уж точно не всадник на бледном коне —
Конь в пальто костылем постучится.
