Потом (не сразу) оказалось, что животные состоят из органов и тканей, те из клеток, те из сложных молекул. Вначале я занимался животными, потом их поведением, потом – нервными клетками, потом – генами у них внутри. Что такое заниматься генами? Стоишь, переливаешь из одной стеклянной колбы прозрачную жидкость в другую, пластмассовую. Ничего живого. Когда я очухался, умерло уже очень многое.
Книги – интересные, но неживые. Идеи, фантазии – понятно. Здания (московские) – ну это уже мертвее некуда. Люди… Люди…
2. Объект в ряду объектов.
Я пришел сюда по двум дорожкам. По одной я шел так: ночью, по пустынным улицам, я возвращался откуда-нибудь, где мне было пусто. Например, с дня рожденья. Я вращался среди людей, а душа голодала. Не то, чтобы они были неживые, я так не думал. Но ничего живого не происходило. Происходило понятное и предсказуемое. Мы поворачивались друг к другу механическими сторонами: один острил (одинаково), другой рассуждал (приходя к одному и тому же), третий был я, и я много раз уходил пустым по пустынным улицам. Я бы не знал, что эти улицы живые, если бы мне моя подруга не написала:
Мой город под твоим окном -
Смотри, не наступи случайно!
Я почти не понимал, что она имела в виду, но помнил.
По другой дорожке я шел, понимая, что я образую связи с людьми по очень определенным каналам, в очень определенных сюжетах, и эти сюжеты устойчивее нас. На смену одной подруге может прийти другая, и будет то же самое. Я давно уехал от родителей, но все время попадались то мамы, то папы. Большинство этих отношений не допускали особых вариаций – я имею в виду, эмоциональных. Если ты мне это – я тебе обиду. Тогда ты – вину, тогда я…
Ну вот, я добрался до объектных отношений.
В какой-то момент мне казалось, что дальше некуда. Теперь и люди были не совсем живые, потому что они были слугами сюжетов, а ведь сюжеты – мертвые? А разве есть такой сюжет, такая сказка, чтобы живой человек служил мертвецу? Нет, значит, и живых человеков…
Но это было еще полбеды. Страшно, обидно, плохо, когда понимаешь, что Объектная мама давно заслонила живую, и до живой не знаешь, как достучаться. Но любую смерть, любую мертвечину можно пережить, пока сам живой. Понимаете? Сам живой – значит, имеешь смысл, просто так, сам по себе, значит, что-то может случится, неизвестно что, стерпится, слюбится, придет весна…
А потом я понял, что отношусь к себе, как к объекту в ряду объектов.
3. Памяти миллиардов курей, выросших и убитых в концлагерях.
