У входа в павильон я чуть не сбил вышедшего из дверей мужчину. Это был Берни Норман.
— О, мистер Корд, ну зачем… Вы могли бы вызвать машину.
Я поставил велосипед у входа.
— У меня не было времени, мистер Норман. Мне сказали, что они готовы. Они расходуют мое время и… мои деньги.
Все было готово к съемкам первой сцены, в которой Макс — совсем еще парнишка — впервые встречается с хозяйкой шикарного борделя. Эта сцена не открывала фильм, но так уж принято снимать. Сначала снимают в помещениях, потом на натуре. Когда все будет отснято, начнется монтаж, и фильм соберут в нужной последовательности.
Роль мадам играла Синтия Рэндел, главная звезда Нормана. Считалось, что сексапильнее ее в кино никого нет. Лично меня она не трогала. Мне нравятся женщин с пышной грудью. Двое гримеров и парикмахерша хлопотали над ней.
Невада стоял в углу спиной ко мне, разговаривая с Риной. Когда я подошел, он обернулся — и я остолбенел. У меня было такое чувство, будто я вернулся в детство. Он выглядел еще моложе, чем тогда, когда я впервые увидел его. Не знаю, как ему это удавалось, но у него даже взгляд был молодым.
— А, Джонас, — улыбнулся он. — Сейчас начинаем.
Я мог только кивнуть.
— По местам! — раздалась команда оператора.
— Наверное, это мне, — сказал Невада.
Рина завороженно наблюдала за происходящим. Я пробрался к будочке звукооператора. Там я никому не мешал, и оттуда все было прекрасно видно и слышно. Наблюдая за работой съемочной группы, я постепенно начал понимать, почему постановка картин обходится так дорого. Снимали уже одиннадцатый дубль, когда я заметил лихорадочные манипуляции оператора в будке. Беззвучно ругаясь, он остервенело крутил какие-то ручки.
— Что, техника подводит? — спросил я.
Он оторвался от пульта и взглянул на меня, явно не зная, кто я.
— Да с техникой все в порядке! — с досадой ответил он.
— В чем же дело?
— А ты послушай! Я же не Бог, чтобы переделывать голоса.
У меня внутри все похолодело. Ведь я положился на слово Рины, что голос Невады записывается нормально.
— Ты имеешь в виду Неваду Смита?
— Да нет! С ним все в порядке. Дело в бабе. Гнусавит до невозможности.
Я бесцеремонно отобрал у него наушники. Сначала говорил Невада, и его голос звучал нормально — приятно. Но потом рот открыла Синтия — и я не поверил своим ушам. Эта женщина вопила, как кошка на заборе. От такого голоса даже в самом шикарном публичном доме Нового Орлеана станет не до секса. Я сорвал наушники и швырнул их ошарашенному звукооператору. Он попытался меня задержать, но я оттолкнул его и вышел на площадку.
