«Мы с Риной поженились сегодня утром.
Находимся в Нью-Йорке, отель „Уолдорф-Астория“. Завтра отправляемся на „Левиафане“ в Европу на медовый месяц».
Я бросился к телефону и позвонил ему.
— Нет смешнее дурака, чем старый дурак! — крикнул я через три тысячи миль. — Неужели ты не понимаешь, что она вышла за тебя только ради денег?
Отец даже не рассердился. Он рассмеялся.
— Это ты дурак. Ей нужен был мужчина, а не мальчишка. Она даже настояла на подписании брачного контракта.
— Да что ты говоришь? — воскликнул я. — И кто же его составлял? Ее адвокат?
Отец снова рассмеялся.
— Нет, мой. — Тут голос его стал резким и суровым: — А теперь возвращайся к своим занятиям и не лезь не в свои дела. Уже полночь, и я иду ложиться.
Связь прервалась. Спать в ту ночь я не мог. Перед глазами то и дело всплывали порнографические сцены с Риной и моим отцом. Несколько раз я просыпался в холодном поту.
* * *
Я проснулся оттого, что кто-то осторожно тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел лицо Невады:
— Мы приехали.
Сморгнув остатки сна и выйдя из машины, я посмотрел на дом. Странный дом. С того времени, как отец построил его, я провел в нем не более двух недель. Теперь он мой, как и все, что было создано отцом.
Рина все предусмотрела. Но не это. Мой отец мертв. И я скажу ей об этом.
Парадная дверь открылась, едва я поднялся на веранду. Построив традиционный для южных плантаций особняк, отец вывез из Нового Орлеана креола Робера — дворецкого в лучших традициях.
Это был гигант выше меня на целую голову, добрый, надежный, деятельный. Дворецкими были и его отец, и его дед. И хотя они были рабами, но гордились своей профессией и сумели привить эту гордость Роберу. Благодаря какому-то шестому чувству он всегда появлялся вовремя.
С легким поклоном он пропустил меня в дом:
— Добрый день, мистер Корд.
Он говорил по-английски с мягким креольским выговором.
— Привет, Робер. Пойдем со мной.
Он молча проследовал за мной в кабинет отца. Закрыв дверь, он повернул ко мне бесстрастное лицо:
— Да, мистер Корд?
Впервые в жизни он назвал меня «мистер», а не «мастер», так обращаются к сыновьям хозяина. Я посмотрел на него.
— Мой отец умер, — объявил я.
— Знаю, — ответил он. — Мистер Дэнби звонил.
— Другие тоже знают?
Он покачал головой.
— Я сказал мистеру Дэнби, что миссис Корд нет дома, а другой прислуге я ничего не говорил.
За дверью послышался шорох. Не переставая говорить, Робер быстро направился к двери.
— Я подумал, что вам самому надлежит сообщить эту печальную весть.
