— Почему вы пришли ко мне? Почему из всей Сеговии выбрали меня? Не потому, что я спас вам жизнь. Есть другая причина.
— Вам обязательно нужно ее знать?
— Да, — прошептал Альваро.
— Ну что ж, хорошо, — согласился Мендоса; он говорил тихо, так тихо, что Альваро пришлось чуть ли не прижаться ухом к лицу раввина, чтобы услышать, что он говорит. — Я назову вам эту причину. Я знал вашего отца по Барселоне. Знал, кто он и каков он. Я любил его, доверял ему и подумал: может быть, сын похож на него.
Когда Мендоса ушел, Альваро сменил платье, натянул сапоги для верховой езды, взял шпагу и приказал седлать коня. Он вышел из своих покоев и спустился вниз, где его поджидала Катерина — жену после ухода Мендосы он не видел. Дочь спросила, куда он собрался, он оставил ее вопрос без ответа. Она взяла его за руку, пошла рядом, и Альваро, не удержавшись, сказал:
— Ты хорошеешь с каждым днем.
— А ты день ото дня становишься все красивее, — в тон ему ответила Катерина. — Будем и дальше расхваливать друг друга? К чему это? Мне больно, когда вы с матерью ссоритесь.
— Мы не ссоримся, — оборвал ее Альваро.
— Почему она ненавидит евреев? — спросила Катерина.
— Многие ненавидят евреев.
— Я не испытываю к ним ненависти. Разве они такие уж плохие?
— Люди как люди, — пожал плечами Альваро. — Одни хорошие, другие плохие.
— А этот человек, раввин Мендоса… его ведь так зовут? Скажи, он хороший или плохой?
— Ты хочешь, чтобы я судил людей? Я видел его однажды на дороге и тогда помог ему, и второй раз сегодня, у нас в доме. Мы немного поговорили. Разве этого достаточно, чтобы узнать человека? Иногда на это и целой жизни мало.
— А кто такой раввин? Это священник?
— Не совсем.
— Что ты имеешь в виду, говоря «не совсем»? Разве ты не знаешь?
— Знаю.
— Тогда почему не говоришь?
— Не потому, что хочу что-то скрыть от тебя. Раввин — нечто среднее между священником и учителем… — Неожиданно Альваро повернулся от дочери и направился к Хулио — тот держал под уздцы его коня. Когда Катерина подошла к нему, он уже сидел на лошади.
— Я вернусь сегодня вечером, — сказал он.
Катерина стояла молча, не сводя с отца глаз.
— Что ты так смотришь на меня? — спросил Альваро.
Лицо Катерины неожиданно озарила улыбка.
— Ты очень красивый мужчина, дон Альваро. Почему я не понимала этого раньше? Ты немолод, но очень красив.
Альваро поднял коня на дыбы и, вонзив шпоры ему в бока, выехал за ворота. Резвым галопом поскакал он к окраинам города, зная, что дочь смотрит ему вслед; однако, отъехав подальше от дома, перешел на рысь, а затем и на шаг. Ван Ситтен — Альваро расстался с ним всего несколько часов назад, — должно быть, провел это время в одной из гостиниц Сеговии, и сейчас Альваро увидел, что он скачет впереди, окликнул его и пришпорил коня. Узнав Альваро, Ван Ситтен осадил лошадь и подождал, пока тот подъедет. На окраине дорога проходила через оливковую рощу. Вдали под палящим солнцем в поле работали крестьяне, небо было ясное, синее со стальным оттенком. Ван Ситтен утер пот и сказал:
