— Так, посмотрел со стороны. Из любопытства.
— Ну и как? Роковая женщина?
— Честно? Не в моем вкусе. Только чувствуется в ней что-то… Какая-то она, понимаешь, неуловимая.
— В смысле?
— Ну, на первый взгляд, тихая, спокойная, а потом вдруг начинает казаться, что способна она на многое.
— И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет?
— Сам придумал?
— Пушкин. Заключительные строки поэмы «Цыганы».
— Класс! — одобрил Прядко.
— А ты думал. Слушай, ты приведи-ка ее ко мне, сию, как выражаются французы, la femme fatale.
— А не опасаешься?
— Чего?
— Что она того — произведет на тебя сильное впечатление? За бомбой не полезешь? — заулыбался Прядко.
— На тебя же не произвела, — отмахнулся Ледников.
— Так то я! А ты у нас впечатлительный. С женщинами у тебя всегда все очень запущено…
— Ладно, разговорился, — проворчал Ледников. — Свободен.
Ледников не стал говорить Прядко, что он задумал лишить его лавров победителя в расследовании покушения в гаражном комплексе.
Прирожденный оперативник, Прядко углядел в Нине Гладыш самое главное — неуловимость. Это была не очень высокая, но стройная женщина со светлыми распадающимися волосами и непроглядно темными за падающей на лоб челкой глазами. На первый взгляд ее лицо могло показаться просто правильным, но будто стертым, невыразительным. И вдруг буквально тут же, улыбнувшись чему-то своему, она превращалась в загадочно-прекрасную женщину, в глазах ясно угадывалась затаенная страстность. И мужчине невольно хотелось этой женщине понравиться. Ибо скользящая по губам усмешка обещала очень многое.
— Нина Владимировна, — сказал Ледников, аккуратно подбирая слова, — у нас есть все основания считать, что взрыв, во время которого пострадал Кирилл Селиверст-вов, организовал ваш муж Николай Гладыш. Мы могли бы арестовать его хоть сегодня…
— Господи, и за что мне это все, — устало, с искренним непониманием произнесла женщина.
— Что именно?
Но она словно не услышала Ледникова и продолжила говорить о чем-то своем, давно наболевшем.
— Подруги крутят романы и — ничего. Все с рук сходит. Отвлеклась, побаловалась — и домой. А я как проклятая — каждый раз такая история закручивается, что хоть вой! Ведь и с ним, Николаем, так же было. Думала, так, интрижка, романчик, ни к чему не обязывает, а он впился в меня насмерть и пока от мужа не увел, не успокоился…
Она покачала головой.
— И с Кириллом тоже сначала ничего серьезного не было — баловство одно, развлечение на скорую руку. А потом и он туда же — уходи от мужа и все. Куда уходи? У меня двое детей! Да и не хочу я с мужем разводиться. А Кирилл как с цепи сорвался! Сам развелся, мне ничего не сказав, планы стал на наше общее будущее строить… Я уже прятаться от него стала, на звонки не отвечала. Так он заявил, что сам встретится с Николаем и все ему объяснит по-мужски. Бред! Я уже просто не знала, что делать…
