— Следующего кричи, начальник!
Но конвоиры уперлись, по списку Геркович, значит, выходит Геркович, остальные после него выходят.
Я слышал эту фамилию. В 2005-м году Геркович был знаменитостью, о нем передачу сделали по телевизору. Он был проституткой в элитном борделе в Ростове-на-Дону и зверски убивал своих клиентов. По телевизору рассказали, какое у него было тяжелое детство, какие деспоты были его родители, заставляли каждый день часами заниматься музыкой, и как он сбегал из дому и не ходил в музыкальную школу. А почему несколько лет не могли связать пропажу элитной педерастии с посещением борделя, не рассказали. Он убивал едва ли не каждого своего клиента, мозгов нет у элитных ростовских педерастов, я не понимаю. И не сказали по телевизору, закрыли бордель или нет, замочили хозяев или нет, а если не замочили, то почему, и каким образом Геркович выжил в СИЗО, почему не отомстили. Вот какие у людей были вопросы, а телевизор втирал про музыкальную школу, скрипку-половинку и утомительное сольфеджио.
— Геркович, мухой прискакал, педераст!
Посмеялась над Герковичем судьба. Я уже догадался, что на выход зовут жмура с дальняка, но не сказал, хотя стоял рядом с открытой кормушкой. Скажешь, заставят тело вытаскивать, вымажешься кровью и говном, потом тебя же и раскрутят на убийство. А что, бывали случаи. Да и педераста таскать, сами понимаете, неправильное занятие для любого зэка, не только для ПЖ.
— Пока Геркович не выйдет, будете потеть и воды не дадим.
Знают, каково в сборке стоять.
Постояли час, кто-то в обморок свалился, кто-то блеванул.
— Воды дайте, воды!
Еще недолго, и сдохнет кто-нибудь. Махов, например.
Поспорили, решили, пускай те тащат, которые на трупе стоят, были и такие, трое устроились на Герковиче. Ну им не возразить, деваться некуда, на педерасте стоят, могли бы и не стоять. Они объяснили, что ноги некуда девать, им сказали, что понимают обстоятельства.
Кое-как приволокли Герковича к дверям.
— Бери, начальник. Устал Геркович, на ногах не стоит. Душно, скоро все подохнем.
Дверь приоткрылась. Герковича выпихнули, снаружи подхватили, в кормушку дубинки просунули, ткнули по рожам, по рукам, кому попало, тому попало, я увернулся. Кормушку не закрыли, я увидел, как тело перевернули окровавленным лицом вниз, ударили дубинкой по и без того проломленному затылку, ударили под коленки, завели руки за спину, надели наручники, глаза помяли, продавили, потащили по продолу. Мы знали, что Геркович умер, и конвоиры догадывались, что умер, но легче наручники надеть, глаза продавить и не думать уже ни о чем. Известный был маньяк Геркович, но затоптали его до смерти в сборной камере на дальняке в неизвестном городе. Но если разобраться, предсказуемая для него смерть. И справедливая.
