Хотя предмет беседы очень нравился Флик, она решила, что продолжать ее нечестно, и с большим трудом предложила новую тему.
— Ай-я-яй! — заметила она. — Да, что вы хотели рассказать? Ну, помните! Вы еще говорили, что я пойму, не буду смеяться.
— Да, да, — согласился Джадсон, переходя в минор. — Значит, так: в плохую погоду надо выпить. А тут не разгуляешься. Решил я попытать счастья на стороне.
— Что ж вы сделали? — спросила Флик, представляя себе, как он падает на улице, чтобы ему дали хлебнуть бренди.
— Пошел к этому Слинсби.
— К Слинсби! Зачем?
— Ну, он служит у Парадена, а Билл — Параденов племянник, а я — друг Билла. Все-таки, связь. В общем, пошел. А время выбрал плохо. Он очень сердился, только что рассчитал стенографистку.
— Почему?
— He знаю. Он вообще сердитый. Лучше бы уйти, а я ждал, выпить хотелось. В общем, досидел до шести, смотрю — выпускает кошку и говорит: все, закрываем. Ну, я говорю, мне делать нечего, я еще с вами побуду.
— Наверное, к этому времени он вас нежно полюбил, — предположила Флик.
— Да не знаю, — отвечал Джадсон. — Вроде он был какой-то мрачный.
— Странно. А почему, как вы думаете?
— Кто его разберет! Мне-то было не до того, я выпить хотел.
— Кстати, — перебила Флик, — у вашей истории конец хороший?
— Э?
— Я говорю, выпили вы?
Джадсон скорбно рассмеялся.
— Выпить-то выпил… Я к тому и веду. Сели мы в его машину…
— У него есть машина? Какая?
— Не помню. «Винчешир», что ли.
— «Винчестер-мерфи»?
— Вот, вот. Серая такая, здоровая, вроде лимузина.
— То есть дорогая?
— Уж не без того. Нет, вы подумайте! Купается, можно сказать, в деньгах, возьми и пригласи пообедать. Так нет же! Поехали мы к нему, у него свой дом…
— Дом? И машина, и дом? А где?
— На Бертен-стрит? Нет, на Бретон-стрит. Рядом с этим, как его…
— Беркли-сквер?
— Именно. Повернуть направо, пройти немного, по левую руку. Большой такой дом. Ну, мы вышли, открыл он дверь и смотрит, вроде ждет. Я вошел. Подождал немного и спрашиваю, как человека: «Выпить можно?» — «Да, — говорит, — без всяких сомнений».
— Странно, — задумчиво сказала Флик.
— Да уж!
— Нет, как странно! Дорогая машина, такой район…
— И знаете, что он мне дал?
— Там жуткие цены.
— Какао! — мрачно вымолвил Джадсон. — Чашку какао на подносике. Ну, я оцепенел, как говорится, а он и скажи, что Билл его предупреждал, я совершенно не пью. Это Билл! Да мы пятнадцать лет дружим! Я говорю, он что-то спутал, может, у вас есть виски? А он говорит с такой усмешечкой: какао гораздо питательней, оно согревает и еще содержит жиры. «Простите, — говорит, — мне надо переодеться к обеду».
