Сказание об убийстве многоглавым аргусом Паноптом страшного сатира аркадского и титаниды Змеедевы ехидны
Во мгле пещер над тартаром жили вместе Змеедева и Страшный Сатир. И от тоски одиночества показался Змеедеве даже Сатир красивым. Полузмеями были они оба. Лютой злобой и коварством дышал Сатир, и перетекала его лютость в сердце Ехидны. Но в нем не оставалась. Стала она порождать детей в подземной пещере от Страшного Сатира. Им передавала она его лютость. Чудовищами были дети Ехидны. Породила она в наследие от львиной части Сатира Льва-дракона, людоеда, прозванного Немейским львом. Породила она в наследие от змеиной части Сатира многоголовую Гидру, прозванную Лернейской змеей. Но первенцем ее была Химера.
Крохотным созданием родилась крылатая Химера. Сверкала она красотой звездного Аргуса и ужасала уродством Страшного Сатира: чудом была она и чудовищем. И любила ее Ехидна, как раковина любит скрытую в ней жемчужину, и любовалась, как порхает вокруг пещеры невиданное создание, сверкая переливами своих удивительных перламутровых чешуек.
Таила своих детей Ехидна от глаз богов. Ждала великой битвы богов с гигантами, подземными порождениями титанов. Но проведала обо всем богиня Гера.
Говорила Гера Крониду:
— Разве не титановой крови дети Ехидны и Сатира? Разве не опасны они для богов своей мощью и ненавистью? Отними их у Ехидны.
Сказал ей Зевс:
— Отними и забавляйся ими сама.
И решила Гера похитить у Ехидны ее любимую дочь, Химеру. Только в кого эта дочь, сверкающая и во мгле ночной, и при свете дня?
Знала богиня: не похитить Химеры, пока жив бессмертный Айгипан. Охраняет Сатир своих чудовищ. Убить надо Страшного Сатира, да Зевс не позволит. И спросила Гера совета у Мома.
Сказал ей Мом-насмешник:
— Подари Сатиру раковину, видом сходную с той, что он утратил. Не будет он трубить близ пещеры. Захочет, по слову Ехидны, освободить древних подземных титанов и спустится к ним в тартар, чтобы поднять их Страшным Звуком. Тогда в ярость придет Кронид и отдаст тебе Айгипана. Только раковину сделай беззвучной.
И усмехнулся Мом, сын Ночи, правдивый ложью.
Нашел Айгипан на вершине скалы над тартаром раковину. Признал ее за свою утраченную. Но не затрубил, чтобы не устрашить Ехидны.
