Гостиница, выбранная Джеком, стояла на пригорке, откуда открывался вид на извилистую линию побережья. Гуляющие на лужайке под окнами гуси и утки придавали дополнительное очарование этому деревенскому домику с оштукатуренными стенами и остроконечной черепичной крышей.
Хозяин вышел встречать их в сопровождении громадного черного Лабрадора, неторопливо трусившего рядом.
— Не обращайте внимания на собаку, она добрая.
Мужчина взял сумку Джека и повел их в крохотный холл с низким побеленным потолком. Старинный кирпичный камин занимал почти всю стену напротив стойки.
Джек заполнил карточку, а затем они двинулись вслед за хозяином к узенькой лестнице. Перед дверью своей комнаты Джек забрал свою сумку и протянул руку за ключом.
— Я только хотел убедиться, все ли в порядке…
— Не надо. Спасибо.
Джек пристально посмотрел мужчине в глаза, и тот, покосившись на Кендру, вручил Джеку ключ на тяжелом медном кольце.
— Конечно, месье. Я все понимаю.
— Не знаю, радоваться мне или обижаться на то, как ловко ты проворачиваешь подобные дела, — сказала Кендра.
Джек закрыл комнату на ключ и поставил сумку к стене.
— В том, что мы собираемся делать, нет ничего постыдного, Кендра. Но раз уж ты согласилась прийти, я из кожи вон вылезу, чтобы ты радовалась.
Окно, выходившее в сад, было открыто, кремовые кружевные занавески слегка колыхались от морского бриза, в комнату проникал запах чабреца и розмарина. Старинная деревянная кровать с пуховой периной была застелена кружевным покрывалом.
Кендра взглянула на Джека, стоявшего в лучах солнца. Он смотрел на нее с нежностью, но на виске у него подрагивала жилка. Она угадывала в нем такое же тревожное ожидание и такую же решимость, как в себе самой.
Совсем недавно они не знали о существовании друг друга и жили своей жизнью по разные стороны океана. Они и познакомились-то всего несколько дней назад. Но когда она смотрела на Джека, то ощущала, как он близок ей и необходим. Все прочее значения не имело. И это чувство она испытала уже тогда, когда впервые встретилась с ним в закусочной на Елисейских полях.
Это было подлинное родство тела и духа. Они оба сразу осознали это, и сердца их запылали огнем. Она понимала, что он чувствует, видела, как он желает ее, угадывала нетерпеливый порыв страсти и восхищалась его самообладанием.
Ей не нужны были слова. Она и без того знала, что он жаждет ее всем своим существом. И точно так же она жаждала его.
